Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3
Шрифт:
– Оливен, – сказал Рауль, – поднимите эту молодую даму и снесите в портшез, который ожидает ее внизу.
Оливен поднял Лавальер. Рауль сделал движение, чтобы броситься к ней, чтобы поцеловать ее в первый и последний раз в жизни, но, сдержав свой порыв, он произнес:
– Нет, это не мое достояние. Я не король Франции, чтобы красть!
И он затворился у себя в комнате, предоставив лакею унести все еще не пришедшую в себя Лавальер.
XXII. То, о чем догадался
После ухода Рауля, после восклицаний, которыми Атос и д’Артаньян проводили его, они остались наедине. На лицо Атоса тотчас же возвратилось то самое выражение готовности ко всему, которое появилось на нем, едва вошел д’Артаньян.
– Ну, дорогой друг, что же вы хотите мне сообщить?
– Я?
– Конечно. Ведь не станут же вас посылать без особо важного дела?
Атос улыбнулся.
– Черт подери! – воскликнул д’Артаньян.
– Я помогу вам, друг мой. Король в бешенстве? Разве не так?
– Да, должен признаться, он недоволен.
– И вы пришли?..
– От его имени. Вы правы.
– Чтобы арестовать меня?
– Вы попали в самую точку, друг мой.
– Ну что ж, ничего иного я и не ждал. Поехали!
– Погодите! Какого черта! Куда вы торопитесь!
– Я не хочу вас задерживать, – сказал, улыбаясь, Атос.
– Времени у меня хватит! А разве вам не любопытно узнать, что произошло у нас с королем?
– Если вам угодно рассказать мне об этом, друг мой, я с удовольствием послушаю.
И он указал д’Артаньяну на громоздкое кресло, в котором последний расположился с возможным удобством.
– Видите ли, я охотно сделаю это, – продолжал д’Артаньян, – поскольку наша беседа была достаточно любопытной.
– Слушаю вас.
– Итак, король вызвал меня к себе.
– После моего ухода?
– Вы находились в то время на последних ступенях дворцовой лестницы, как сообщили мне мушкетеры. Я явился. Друг мой, он был не то что красный – он был лиловый. Я еще не знал, что произошло между вами. Я увидел лишь сломанную пополам шпагу, лежавшую на полу.
«Господин д’Артаньян! – вскричал король, завидев меня, – здесь только что был граф де Ла Фер; он наглец!»
«Наглец?!» – воскликнул я с таким выражением, что король сразу умолк.
«Господин д’Артаньян, – продолжал, стиснув зубы, король, – готовы ли вы слушать меня и повиноваться моему приказу?»
«Это мой долг, ваше величество».
«Я пожелал избавить этого дворянина от позора быть арестованным у меня в кабинете, поскольку храню о нем кое-какие добрые воспоминания. Но… вы возьмете карету…»
Я двинулся к дверям.
«Если вам неприятно принимать участие в этом, неприятно арестовывать его, пошлите начальника моей личной охраны».
«Ваше величество, – ответил я, – начальник охраны не нужен, раз я на дежурстве».
«Я не хотел поручать вам столь щекотливое дело, – молвил король ласково, – ведь вы всегда безупречно служили мне, господин д’Артаньян».
«Я не нахожу здесь ничего щекотливого, ваше величество. Я при исполнении служебных обязанностей, вот и все».
«Но я думал, – сказал удивленно король, – что граф давний ваш друг?»
«Будь он мне даже отцом, ваше величество, это не избавило бы меня от несения службы».
Король посмотрел на меня, и мое бесстрастное лицо, очевидно, рассеяло его опасения.
«Итак, вы арестуете графа де Ла Фер?»
«Конечно, ваше величество, если вы мне отдадите подобный приказ».
«Приказ! Я отдаю этот приказ».
Я поклонился.
«Где находится граф, ваше величество?»
«Вы найдете его».
«И арестую, где бы он ни был?»
«Да… но постарайтесь, чтобы это произошло у него на квартире. Если он успел уехать к себе в поместье, выезжайте из Парижа и нагоните его в пути».
Я поклонился снова, но не двинулся с места.
«Что еще?» – спросил нетерпеливо король.
«Я жду, ваше величество».
«Чего же вы ждете?»
«Подписанного вами приказа».
Король, казалось, был недоволен.
И в самом деле, это было новое проявление ничем не обузданной власти, проявление произвола, если уместно употреблять это слово, говоря о самодержавии. Король нехотя взял перо; помедлив немного, он написал:
«Приказываю капитан-лейтенанту моих мушкетеров, шевалье д’Артаньяну, арестовать графа де Ла Фер, где бы он ни нашел его».
Потом он повернулся ко мне. Я ждал с полнейшей невозмутимостью. Должно быть, он увидел в моем спокойствии вызов, потому что поспешно подписал этот приказ и, передавая его в мои руки, вскричал:
«Идите!»
Я повиновался, и вот я у вас.
Атос пожал руку своего старого друга и произнес:
– Ну что же? Идем!
– Разве вам не требуется привести в порядок дела, прежде чем покинуть при таких обстоятельствах вашу квартиру?
– Мне? Нет, не требуется.
– Как же так?
– Господи боже! Вы же знаете, д’Артаньян, что я всегда смотрел на себя как на простого путника на земле, готового отправиться на край света по приказу моего короля, готового перейти из этого мира в будущий по велению моего бога. Что еще требуется человеку, который предупрежден заранее? Дорожный баул или гроб. И сегодня я готов, как всегда. Везите ж меня!
– А Бражелон?
– Я воспитал его в тех же принципах, которыми руководствовался сам на протяжении своей жизни, и вы должны были заметить, что, увидев вас, он сразу же догадался о причинах вашего посещения. Мы сбили его на некоторое время со следа, но, будьте уверены, он достаточно подготовлен к моей опале, чтобы она могла чрезмерно его устрашить. Идем!
– Идем, – спокойно сказал д’Артаньян.
– Друг мой, сломав свою шпагу у короля и бросив ее обломки у его ног, я, по-видимому, свободен от обязанности вручить ее вам?