Виконт де Бражелон или десять лет спустя
Шрифт:
Д'Артаньян почувствовал, как кровь — уже во второй раз — бросилась ему в голову. Он быстро вышел, чтобы не осложнить дела каким-нибудь резким выпадом.
Выйдя наружу, он принялся размышлять.
«Король, — сказал он себе, — не хочет видеть меня, это бесспорно; он сердится, этот юноша. Он боится слов, которые, быть может, ему пришлось бы выслушать от меня. Да, но в это самое время осаждают Бель-Иль, хватают или даже убивают моих друзей… Бедный Портос! Что касается достопочтенного Арамиса, то у него наготове достаточно хитроумных уловок, и за него я спокоен… Но нет, нет, и Портос еще вовсе не инвалид, и Арамис не выживший из ума старый хрыч… Один своей силой, другой своей хитростью зададут работу солдатам его величества. Кто знает? Быть может, эти два храбреца снова устроят в назидание христианнейшему монарху второй бастион Сен-Жерве?.. Я не отчаиваюсь. У них есть и пушки и гарнизон.
И все же, — продолжал д'Артаньян, покачав головой, — мне кажется, что для них было бы лучше, если б мне удалось пресечь эту борьбу. Если бы дело касалось лично меня, я не стал бы сносить ни презрительного отношения, ни измены со стороны короля; но ради друзей я готов вытерпеть и грубость, и оскорбление, и все что угодно. Не пойти ли к Кольберу? Вот человек, которого я должен держать в постоянном страхе. Ну что же, идем к Кольберу!»
И д'Артаньян решительно отправился в путь. Придя к министру, он узнал, что Кольбер находится в Нантском замке, у короля.
— Превосходно! — воскликнул он. — Вот и снова настали те времена, когда я без конца мерил шагами парижские улицы от де Тревиля к кардиналу, от кардинала к королеве, а от королевы к Людовику Тринадцатому. Вот уж подлинно: люди, старея, возвращаются к детству.
В замок!
И он вернулся в замок. Оттуда выходил г-н Дион.
Он протянул д'Артаньяну обе руки и сообщил, что король будет занят весь вечер, даже всю ночь и что отдан приказ никого к нему не впускать.
— Даже, — вскричал д'Артаньян, — капитана, принимающего пароль? Это неслыханно!
— Даже капитана, принимающего пароль, — отвечал де Лион.
— Раз так, — сказал оскорбленный до глубины души д'Артаньян, — раз капитану мушкетеров, который всегда имел доступ в спальню его величества, запрещен вход в королевский кабинет или столовую, это значит, что король или умер, или подверг опале своего капитана. В обоих случаях этот капитан ему больше не нужен. Будьте любезны, господин де Лион, пойти к королю, раз вы в милости, и без обиняков доложить ему, что я прошу об отставке.
— Д'Артаньян, берегитесь! — остановил его де Лион.
— Идите, ради дружбы ко мне.
И он тихонько подтолкнул его к двери королевского кабинета.
— Иду, — поклонился де Лион.
В ожидании его возвращения д'Артаньян принялся ходить большими шагами по коридору.
Лион возвратился.
— Что же сказал король? — спросил д'Артаньян.
— Он сказал: «Хорошо», — ответил Лион.
— Сказал: «Хорошо»! — вспылил капитан. — Значит, он принимает мою отставку? Отлично! Вот я и свободен! Я горожанин, господин де Лион; до приятного свидания, господин де Лиан! Прощай, замок, прощай, коридор, прощай, передняя короля! Горожанин, который наконец-то свободно вздохнет, приветствует вас!
С этими словами капитан выскочил с террасы на лестницу, ту самую, на ступеньках которой он нашел обрывки записки Гурвиля. Спустя пять минут он входил в гостиницу, где, по обычаю всех высших военных чинов, расквартированных в замке, он нанял, как тогда говорили, частную комнату.
Но вместо того чтобы сбросить с себя плащ и шпагу, он осмотрел свои пистолеты, высыпал деньги в большой кожаный кошель, послал за своими лошадьми, находившимися в конюшне при замке, и отдал распоряжение готовиться к отъезду в Ванн, куда хотел добраться в течение ночи.
Все было исполнено согласно его желанию. Но в восемь часов вечера, когда он садился уже на коня, перед гостиницей появился де Жевр и с ним двенадцать гвардейцев.
Д'Артаньян увидел краешком глаза и тринадцать всадников, и тринадцать коней, но, притворившись, что ничего не заметил, продолжал как ни в чем не бывало устраиваться в седле. Де Жевр подъехал к нему.
— Господин д'Артаньян! — громко окликнул он мушкетера.
— А, господин де Жевр, добрый вечер!
— Вы, кажется, садитесь в седло?
— Даже больше, я уже сел, как видите.
— Хорошо, что я успел вас застать!
— Вы меня ищете?
— Боже мой… да!
— Бьюсь об заклад, что по приказанию короля.
— Да.
— Как два или три дня назад я разыскивал господина Фуке.
— О!
— Неужели вы собираетесь церемониться со мною?
Излишние хлопоты! Скажите сразу, что вы меня арестуете.
— Арестую вас? Боже мой, нет!
— В таком случае почему вы являетесь ко мне с двенадцатью всадниками?
— Я еду с дозором.
— Недурно! И, едучи с дозором, прихватываете меня?
— Я вас отнюдь не прихватываю, а встречаю и прошу ехать со мной.
— Куда?
— К королю.
— Прекрасно! — насмешливо бросил Д'Артаньян. Значит, король наконец-то освободился от дел?
— Ради бога, дорогой капитан, — тихо сказал де Жевр мушкетеру, — не компрометируйте себя без нужды; солдаты вас слышат.
Д'Артаньян рассмеялся:
— Едем! Арестованных помещают между шестью первыми и шестью вторыми солдатами.
— Но так как я вас не беру под арест, вы поедете, если вам будет угодно, за мной.
— С вашей стороны, сударь, это весьма учтиво, и вы правы; если б мне пришлось ездить дозором вокруг вашей частной квартиры, то я был бы с вами отменно учтив; могу вас уверить в этом. Теперь окажите мне следующую любезность. Чего хочет король?
— О, король в ярости!
— Ну, раз король потрудился впасть в ярость, он с таким же успехом потрудится успокоиться, вот и все. Поверьте, я от этого не умру.