Виконт. Книга 1. Второе рождение
Шрифт:
— Поехали дальше. На выходе из леса можешь зарубку на дереве оставить, — разрешила сестра.
Проехав еще пару миль, мы свернули на этот раз вправо. Повторилась та же процедура, только здесь уже место было более приметным — десять шагов к дороге от дерева с дуплом.
— Все равно долго оно там лежать не будет, — успокоила меня Иль. — На следующей неделе или заберем, или, не дай боги, воспользуемся.
— Лучше первое, — убежденно сказал я. Перемен к худшему не хотелось.
— Скорее всего, — сказала Иль. — У меня нет чувства тревоги, а я обладаю даром предвидения.
— Ну дай-то боги. Куда теперь? Возвращаемся в замок?
— Рано
— Ну что-то в Змиевку меня не тянет, — сказал я. — А прогуляться — почему нет?
Мы пустили лошадей тихим шагом, и, не торопясь, поехали в сторону тракта.
Тракт был пустынен.
— Ничего не понимаю, — сказала Иль. — Ни одной повозки, ни одного всадника…
— Ну время может быть такое, — сказал я. — Не все же им ехать, может кому-то что-то и не нужно. А может быть дошли слухи о том, что эльфы безобразят.
— Думаешь? Об этом знали только наши и…
— И изо всех деревень, мимо которых мы проезжали с повозкой. Ладно, старосте Змиевки сказали держать язык за зубами, но всем-то рот не заткнешь…
— Подожди, — вслушалась Иль. — Кто-то едет.
Я обратился в слух. Точно. Едет. Топот копыт уже был отчетливо слышен. Только вот не с тракта…
— Со стороны дороги от Бригена, — сказал я, и в этот момент из-за зелени деревьев на повороте выехали всадники.
Пятеро, на вороных конях. Четверых я определил, как дружинников — желто-красная форма Бригенов была притчей во языцех, над ней громко ржали все, кому не лень. Такое сочетание — бездна вкуса. Ну что поделать, если это цвета клана, и они прописаны на их гербе и в местном геральдическом брендбуке. А вот пятый, в черном костюме для верховой езды был мне знаком, виделись когда-то при других обстоятельствах. Граф Алиус Бриген, сын герцога. Примерно моих лет, та еще скотина.
Наши рода относились друг к другу с большой неприязнью. Особенно после неудачного сватовства Алиуса к Иль, которая к нему не пылала страстью от слова «вообще». То есть, просто органически не переваривала. Зато папаша Алиуса пылал страстью к серебряным рудникам нашего клана, да и прочим феодальным ништякам. Особенно если учесть, что отец хотя и граф, но намного богаче этого герцога и не зависит от него. И не только в силу обстоятельств, но и головы на плечах. Что у старого герцога, как и его сынка, отсутствовала — ничего не поделаешь, фамильная черта. Как у некоторых длинный нос или характерные уши. Только вот физические недостатки можно скрыть, а отсутствие ума выдает сразу, стоит открыть рот.
— О, кого я вижу! — преувеличенно радушно завопил Алиус. — Да это же господа Осгенвеи, владельцы свиноферм и короли навоза!
Алиус хрюкнул, подражая свинье.
— У тебя хорошо получается, — сказал я. — Давай сделаем тебя боровком и пустим в стадо. Хотя у вас и так свинарник в замке, загон для разнообразного скота.
— Что ты сказал, урод? — Алиус подал коня вперед.
Для тех, кто считает, что высокородные господа общаются исключительно высоким штилем, на «вы» и преувеличенно вежливо, вынужден вас разочаровать. Это бывает только на официальных приемах, обычно королевских. Когда же общение идет в дружеской — ну или враждебной, как сейчас — обстановке, то господа аристократы немногим отличаются от сапожников, которых считают эталоном матершинников. Я бы поспорил, учитывая мой большой опыт, те же марсельские матросы или гарлемские ниггеры сто очков вперед дадут любому мастеру. Но это неважно.
— Что слышал, — спокойно ответил я. — Еще раз рот откроешь — огребешь по полной, и твои активные половые партнеры с пиками не помогут. Они, как и ты, коней своих удовлетворяют.
Ну этого Алиус стерпеть не мог. Направив коня вскачь, он перелетел через тракт, оказавшись на нашей земле. А вот это очень важное замечание. Если потом за дело возьмется королевский адвокат, нарушение границ и нахождение на чужой земле без приглашения считается вторжением. И если я его припорю прямо здесь и сейчас, закон будет на моей стороне.
— Да ты… — и дальше последовал отборный мат в адрес клана, меня и моей сестры.
— Дуэль, — заявил я. — Здесь и сейчас.
К этому я и вел. Никому не позволено задевать клан Осгенвей. Надо проучить негодяя. И так, чтобы помнил.
— Э, подождите, милорд, так не делается… — вмешался было один из его дружинников.
— Делается. Языком он это уже сделал, теперь пусть отвечает. Свидетели есть, задета моя честь и честь моей сестры, я требую удовлетворения немедленно.
— Ну хорошо, уродец, я тебе покажу удовлетворение! — заявил Алиус, слезая с коня и хватаясь за меч. — Сначала тебя, а потом и твою сестру задохлую удовлетворю!
Вот это он сказал зря. Арман во мне проснулся, и мне стоило больших трудов подавить его ярость, голова должна быть холодной.
Только я слез с коня и собирался пояснить правила, Алиус подскочил ко мне и замахнулся мечом. Ну, раз так…
Я перешел на ускорение. Зашаг с поворотом корпуса, правым преплечьем превращаем удар в скользящий, а левым кулаком бьем его в кисть, держащую меч. Когда он проваливается вперед, добавляю удар кулаком по затылку, ногой подбиваю внутренний коленный сгиб, и тело противника валится на дорогу, издавая звук удара по бревну. Ну такая голова, какая есть, Папа Карла струганул своим кожаным долотом, злобная буратина и получилась. Причем, сама себе злобная. Пусть скажет спасибо, что я его не ребром ладони по шее ударил или пальцы в горло не воткнул. Не было цели убить. По крайней мере, у меня. А вот у него — была.
Я поднял его меч. Хороший, фамильный, с богато инкрустированной гардой.
— Э, милорд, вы что это задумали? — старший дружинник тронул коня, и все четверо перешли тракт.
— Ничего, — я покачал в руке меч.
Изувечить засранца, что ли? Нет, не будем усугублять. Хотя за попытку убийства аристократа другим наказание — смерть через повешение. Так что он себе приговор уже подписал… Ладно, так уж и быть, помилую. Его, но не меч.
Я подошел к камню на обочине, положил меч так, чтобы он упирался клинком в землю, а гардой в камень. Сильным точным ударом ноги я обломал клинок. Вот это уже тоже смертельное оскорбление, аристократ, лишившийся своего меча — не аристократ. Я кинул гарду в пытавшегося подняться Алиуса, попав ему точно в лоб. Дополнительное сотрясение мозга не помешает, если, конечно, он есть.
— Теперь рассказывай своему папаше, как ты фамильный меч пролюбил. — сказал ему я. — Забирайте своего господина и валите отсюда так, чтобы я больше вас не видел!
— Что вы стоите, бараны! Убейте их!
Ого, а наследничек совсем берега потерял! Это уже заговор с целью убийства!
— Ваше Сиятельство…
— Вы слышали, что я сказал! — Алиус наконец-то поднялся с земли, и подскочил к одному из дружинников.
Отобрав у того арбалет, он вскинул его и выстрелил в меня.