Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания
Шрифт:
… Неудачное выступление КИНО для меня все еще остается загадкой. В чем-то это можно объяснить тем, что на первых полутора вещах в зале горел свет и Виктору это сломало настрой, в чем-то тем, что он позволил себе сломаться, в чем-то — усталостью публики от ЗООПАРКА, ИГР и АУКЦИОНА. Сидящие в зале понимали, что все идет правильно, все идет как надо, и… ничего не могли с собой поделать. КИНО, всегда бравшее зал эмоциональным напором прорванной энергетической плотины, к середине концерта этот напор потеряло, будто воды за стенкой дамбы не хватило. Черт его знает, что произошло, но приз за лучшие тексты. Цой получил совершенно заслуженно. «Марш мира», «Перемены», «На улицах снег» — великолепные тексты. Да и музыкально очень здорово. Такое впечатление, что Цой, пройдя через разные заморочки, вновь вернулся к простоте и душевности
Как и раньше, в КИНО один приличный музыкант — это Игорь Тихомиров из ДЖУНГЛЕЙ, играющий на басу вместо Саши Титова (наверно, это уже кино-традиция). Среди знатоков высказывались подозрения, что он относится к работе в КИНО серьезнее, чем Титов. Для «уравновешивания» Игоря и сохранения нежно любимого музыкантами бардака, «киношники» были вынуждены пригласить сразу двоих — «Африку» Бугаева, исступленно колотящего по перкуссии, и клавишника, наверное, идейно близкого «выдающемуся» гитаристу Юре Каспаряну, имя которого установить не удалось. Вдвоем с Юрой, мастером трехминутных запилов на двух нотах, они устроили в конце выступления нечто какофоническое. Впрочем, это единственное тяжелое место, а в остальном же мне впервые интереснее и приятнее слушать запись, чем вспоминать о концерте.
Алек Зандер. «Рокси» № 11, 1986 г.
«Прослушав альбом в первый раз и заснув примерно на песне «Звезды останутся здесь», я разжился адским эпиграфом: «Ночь» шуршит над головой, как вампира черный плащ…» и кровожадно принялся за анатомирование незатейливой и невдохновляющей музыки. Затем ту же операцию я собирался проделать и с текстами, но вместо этого я вдруг задумался о Цое, о КИНО и возникло огромное «почему?», распавшееся на десяток маленьких «почемучек». Почему альбом КИНО не добавил славы своим создателям? Почему незнакомые с КИНО люди, заслышав голос Цоя начинают махать руками: выключай! Почему, наконец, удачные номера не озаряются на альбоме новым сиянием? И многие другие вопросы. Когда я по косточкам перебрал весь альбом, получилось следующее:
1. «Видели ночь». Романтическая целомудренная песня. В финале притопленный саксофон не в силах одолеть выделенные голоса, и из-за слабого инструментального фона песня так и не получает яркого завершения.
…3. «Твой номер». Ужасный раздражающий вокал, физически почти не воспринимаемый. Словно самого певца тошнит от песни: «И эта лунэ-э-ээ…» Размазанное гитарное соло. Жидкий фальцет в хоре выявляет голосовую беспомощность группы.
4. «Танец». Как-то очень уж фальшиво для цоевского героя «родное окно». Вряд ли это всерьез. Зато лаконично и выразительно: «Мокрые волосы взмахом ладони — назад!» Фраза «Капли дождя лежат на лицах, как слезы», поддержанная клавишами, выделяется на фоне песни да и всего альбома хорошим звучанием, пластичностью, тембровой живостью.
…6. «Последний герой». Темп такой, словно Цой спешит поскорей пересказать содержание, уже всем известное… Припев никак музыкально не выделен. Гитарное соло — словно происки начинающего гитариста, желающего влезть в любую щель, а басовый финал, как наглядный урок маститого маэстро: так-то, сынуля. Очень беззубая и ненужная версия хорошей песни.
…8. «Анархия». Ситуация обрисована зримо. Приятно, что автор не вульгарно-критически относится к симпатичным шалопаям, разыгравшим совместно с представителем доблестных вооруженных сил (тоже, кстати, по-своему милым и к тому же не безразличным к судьбам молодого поколения — «Кто ваша мама, ребята?») яркое уличное представление. Ну, а условный конфликт, возникший в последнем куплете, вполне разрешается музыкально в мажорном финале.
…10. «Игра». Прекрасен дуэт — щемящий, тоскливый, протяжный: «Завтра утром ты будешь жалеть, что не спал…» А Цой-то, оказывается, умеет петь. Трогательный смутно-ассоциативный текст с нулевой динамикой, но блестящей точкой:
Только капля за каплей из крана вода. Только капля за каплей из времени дни. Ты пойдешь рубить лес, а увидишь лишь пни…Вечное противоречие — хармсовский чудотворец, не совершивший ни одного чуда.
11. «Мы хотим танцевать». По содержанию это заглавная песня альбома.
Строки из этой песни, без сомнения, войдут в любые книги и энциклопедии о русском роке в качестве эпиграфов и иллюстраций его целебного социально-критического начала. Концовка: фраза «Мы хотим танцевать» повторяется в финале восемь раз с такой заразительной равномерностью и прямолинейностью, что хочется крикнуть: «Витя, не поверю, что так хотят танцевать!»
Вряд ли стоило называть альбом «Ночь» — это название хоть и удобно своей абстрактной силой и безответственностью (подходят также «Кухни», «Игра», «Дождь», «Утро», «Звезды»), но привело Цоя к дурной попытке забить альбом в надуманную тенденцию. Стремление к полной свободе духовных перемещений, к искреннему всплеску лучшим образом могло выразиться формулой «Мы хотим танцевать».
Музыка Цоя обладает огромной подспудной мощью, но тот словно бы боится, экономит внутреннюю энергию, чтобы себя не порастратить.
Однако я благодарен Виктору за ту работу, которую он вынудил меня проделать по поводу «Ночи» — я научился слушать и понимать его».
В. Терещенко. «Рокси» № 11, 1986 г.
«КИНО — лучшая группа сезона, как мне кажется. Два классных концерта за сезон. Раньше я хохотал, как зарезанный, когда мне говорили, что Каспарян — крутой гитарист. Теперь я сдержанно улыбаюсь. Шутки шутками, а звук его гитары — это определяющий звук КИНО (естественно, при качественной работе ритм-секции). Одна из немногих групп, имеющих хит за эти полгода: «Следи за собой». Да и фарцуют они не как мальчики с Невского: Юра Каспарян и Джоанна Стингрей подали заявление в ЗАГС, и 6 апреля должна состояться свадьба. Впрочем, может быть, у них и любовь, а я лишь упражняюсь в цинизме? Как бы то ни было, Джоанна никак не может получить визу. Говорят, что это интриги Стаса Намина, который, будучи в Америке, заявил, что никакого подпольного рока у нас нет. Есть, дескать, люди, которые просто умеют играть, а есть, которые не умеют. Вот группа С. Намина, например, умеет. Ну а Джоанна с ним, естественно, не согласилась. Публично».
Алек Зандер. «Рокси» № 12, 1987 г.
… По моему мнению, одна из лучших программ фестиваля. Две гитары, два баса, два барабанщика. Четкий ритм и гитара Каспаряна, обозначающая мелодию, которую в основном ведет голос Цоя. И великолепные зрелые тексты — «Группа крови», «Легенда». В случае с КИНО жюри проявило некоторую сообразительность, отметив группу призом «За творческую зрелость». Публика же, естественно, новый имидж не схавала по опросам КИНО на последнем месте. Я уже писал об этом цикле восприятия — сначала нечто новое публике нравится; художник развивает эту данность и доводит до совершенства — публика жаждет еще и еще… И тут наступает некая развилка. Или рисковать успехом — отказаться от накатанного, но сохраниться как художнику, или идти на потребу, тиражировать достигнутое, рано или поздно надоесть и быть с наслаждением растоптанным недавними поклонниками. У меня колоссальное уважение к Виктору за то, что он хочет и умеет двигаться вперед. А цельность его программ последнего времени вызывает восхищение. То же относится и к умеренной концертной деятельности КИНО. «Луч меньше, да луч», — как сказал бы Гиперболоид инженера Гарина Фонарику майора Пронина».
Алек Зандер. «Рокси» № 13, 1987 г.
«… Мне кажется, что КИНО записало свой лучший альбом и один из лучших альбомов отечественного рока. Дело не в том, что он мне очень нравится, а в том, что он поднимает наш рок на новую ступень. Я бы назвал ее ступенью мужественной гражданской ответственности при всей моей нелюбви к громким словам.
То, что Виктор Цой — романтик и «последний герой», мы все знали давно. Но мне казалось, что после феноменального по свежести и музыкальной самобытности альбома «45» он стал немного «подкисать». «Ночь» и «Это — не любовь» при том, что и там были превосходные песни, в целом производили впечатление некоторой заторможенности, и я даже как-то печатно назвал Цоя «остывшим метеоритом». Герой медлил, подобно Гамлету, и вот прорвалось! Такого «горячего» альбома не было давно. Он обжигает!