Виктория и Альберт
Шрифт:
Именно поэтому он и Виктория доминировали в комнате, как будто другая пара – прелестная женщина и красивый мужчина – вообще не существовали для всех присутствующих.
Визит прошел успешно. Где бы ни появлялись император и императрица, толпы народа приветствовали их. Постоянно устраивались приемы и балы. Был проведен парад войск в Большом парке в Виндзоре. Когда царственная пара отправилась домой во Францию, от волнения Виктория разрыдалась на плече Альберта. Ей понравился Луи Наполеон и оказалось приятно общаться с императрицей Евгенией. У Виктории никогда не было приятельницы, с которой она могла бы общаться на равных. И ей нравилось болтать с Евгенией о детях, расспрашивать о Париже и рассматривать наряды гостьи, изготовленные новым французским модельером по имени М. Ворт. Виктории стало грустно, когда император и императрица покинули Англию.
В августе она и Альберт собирались совершить ответный визит. Виктория была счастлива снова увидеть своего дорогого брата-суверена и императрицу Евгению. Они сообщили своему старшему сыну, что он сможет прервать занятия с мистером Гиббсом, потому что отправится в Париж вместе с родителями.
Берти принялся так громко радоваться предстоящей поездке, что тут же получил выговор. Его отец в весьма нелицеприятных выражениях объяснил ему, что французский двор будет интересовать характер и поведение будущего короля Англии и все станут пристально следить за его поступками. Недопустимо, чтобы Берти вел себя там легкомысленно, строго заметил Альберт. Он еще раз сурово напомнил Берти, чтобы тот прекратил низко опускать голову, когда к нему обращаются, так как от этого выглядит излишне застенчивым. Он поедет в Париж, и его родители надеются, что он их не подведет. Принц Альберт предупредил сына, что они ждут от него поведения, подобающего принцу Уэльскому!
Альберт был поражен и раздражен, когда узнал от Гиббса, что мальчик, вернувшись к себе в комнату, разразился рыданиями.
И вот наконец английская королевская семья прибыла во Францию. Ярко светило солнце, и Викто-рия была настолько поражена величием Сен-Клу, что даже позабыла отчитать Берти за то, что его тошнило во время путешествия. Когда она увидела свои апартаменты, то не удержалась от восклицания удовольствия – точные копии ее комнат в Виндзоре!
Мебель, портьеры, основная гамма – все было тщательно скопировано. У нее создавалось впечатление, что она и не покидала Англию. Как был к ним внимателен император! Они оба с Евгенией такие милые и добрые! Смеясь, Виктория заявила, что если она увидит свою собачку, то впечатление будет полным. Ее слова передали императору, и на следующее утро в ее спальню, радостно лая, ворвался ее спаниель.
Радость Виктории оказалась заразительной: холодное и расчетливое сердце Наполеона, несмотря ни на что, смягчилось в отношении ее. Евгения, которая немало выстрадала от женской зависти к своей красоте, была покорена искренним восхищением ее прелестями со стороны Виктории.
В своих апартаментах в Сен-Клу Наполеон и его жена обсуждали своих гостей. Императрица сидела у туалетного столика в пеньюаре из розового атласа бледнейшего оттенка с отделкой из лебяжьего пуха. Хотя они были женаты всего лишь два года, император уже начал развлекаться с другими женщинами. Те не могли сравниться с его женой ни красотой, ни очарованием, зато они щедро делились с ним теплом, которого была лишена Евгения. Наполеон лениво подумал, как много чепухи болтают о женщинах с рыжими волосами. Он наблюдал, как Евгения душила шею. Да, мужчины предпочитают обожать богинь, а потом разочаровываются именно в тех их качествах, которые прежде так манили их. Но несмотря на своих любовниц, он все еще был влюблен в свою жену.
Евгения вздохнула:
– Каким долгим был этот день! Я думала, что они рано отправятся спать, но Виктория была настолько энергична, как будто только что поднялась после сна!
– Ей здесь очень нравится, – заметил император. – Она веселится, как молоденькая девушка. А вот принц явно предпочитает рано ложиться в постель. Он выглядел усталым.
– Мне Альберт кажется болезненным, он очень бледен и как будто все делает через силу. Я наблюдала за ним, когда мы были на могиле Неизвестного солдата, и я могу поклясться, что он там чуть не уснул!
Император улыбнулся:
– Я тоже наблюдал за ним, дорогая, он действительно уснул!
Наконец было закончено строительство замка Балморал. Возвратившись из Франции, королевская чета отправилась в Шотландию, чтобы провести там свой отпуск. Их ждало волшебное детище архитектурной мечты Альберта. Рука об руку Виктория и Альберт осматривали огромное сооружение из серого камня с башенками и бастионами. Их поражало средневековое величие замка, в котором воплотилось романтическое прошлое Шотландии. Королева сказала, что замок – подлинное произведение искусства и просто великолепен. Совсем не то, что разрушающиеся стены старого замка.
Весь королевский двор с ужасом смотрел на это чудовище и бормотал комплименты. Тщательно спланированные Альбертом украшения внутри замка не смогли удержать даже самых близких друзей королевы от старательно скрываемых насмешек, хихиканья и удивления пошлой безвкусицей. Мебель была обита поплином, занавеси сшиты из шотландки и, бог мой, даже ковры были выдержаны в стиле шотландки…
Уродство не поддавалось описанию. Цвета и цветовые гаммы совершенно не сочетались друг с другом. Все вокруг было настолько безвкусным, что загроможденные мебелью помещения Осборна казались в сравнении с этим кошмарным замком просто Тюльери. Картины кисти Лендсира, рога и чучела оленей, развешанные по стенам, нависали над посетителями. В бесконечном холле выполненная в натуральный рост фигура принца в национальном костюме шотландского горца так пугала бедных дам, что они чуть не падали в обморок. В замке преобладала мебель из красного дерева. Массивные столы были заставлены разными безделушками, миниатюрками, восковыми цветами под стеклом, статуэтками, фотографиями королевы и принца, их детей, животных в вычурных рамках. Здесь можно было отыскать вид каждой возвышенности в Шотландии, изображенный на фарфоровом медальоне.
Этот замок и его обстановка являли собой вкус среднего класса. Английские аристократы стояли на приеме группами и недоуменно переглядывались, пока королева млела от удовольствия, проходя по комнатам, а слуга принца Джон Браун крутился вокруг них, показывая то или иное чудо, при этом непочтительно отталкивая в сторону высокородных аристократов. О замке Балморал лучше было промолчать – он был настолько нелеп, что те, кто хорошо относился к королеве, были расстроены и ради нее пытались как-то оправдать принца.
Пальмерстон приехал в Балморал, чтобы повидать Викторию и Альберта и выслушать их впечатления после путешествия в Париж. По возвращении в Лондон он, хохоча, рассказывал всем, что от цветовой гаммы обстановки замка у него закружилась голова! Гостиные Лондона гудели от сплетен. Повсюду раздавалось презрительное хихиканье и наконец было высказано общее мнение: что еще можно было ожидать от него? Принц – не джентльмен! Он выбирал ужасные наряди для королевы и осрамил ее во время визита Наполеона. Он запаковал государственные сокровища во дворцах, и каждая комната после его личного оформления стала дешевой и ужасной. А в довершение ко всему он увековечил свой вульгарный вкус в этом готическом кошмаре в Шотландии. Карикатуры, изображающие Альберта, сгорбленного и лысеющего, в шотландской юбочке появились в бульварных газетенках, а его старый враг «Тайме» напечатала уничижительную статью.
В своем новом доме Альберт слышал насмешки и никак на них не реагировал. Он и не мог ничего сказать. Виктория была не в состоянии защищать его от постоянных нападок враждебных ему людей. Он взялся за работу с удвоенной энергией. Даже стал реже выслеживать оленей, несмотря на свою страсть к охоте, и еще больше времени стал проводить за письменным столом. Он писал бесчисленные записки правительству, в Военное министерство и главам зарубежных государств.
Его ближайшим компаньоном стала дочь, которую теперь вместо Пуси называли Вики. Она была старшей из восьмерых детей – спокойная, обожающая отца шестнадцатилетняя девушка. Вики внимательно выслушивала рассуждения Альберта по вопросам истории, науки и метафизики. Мать была просто не в состоянии что-либо понять из его рассуждений, как бы ни старалась проявить интерес.