Вильгефорц из Литтл Уингинга
Шрифт:
Распределение закончилось на очередном гриффиндорце, Аберкромби Юане. Тот, под радостный гул грифов, сел на своё место, уступив всеобщее внимание Дабмлдору. Старик оглядел зал, ухмыльнулся в бороду и без долгих речей, лишь поприветствовав новичков и старую гвардию, дозволил приступить к еде.
Моё почтение домовым эльфам за лакомства, которые я уплетал за обе щеки. Разумеется, я соблюдал правила этикета за столом, что не мешало мне попробовать всего понемножку. Растущий организм как-никак, хоть и подвергнувшийся комплексным мутациям. Голод никуда не девается, особенно если ты имеешь привычку
Моё состояние не замечают исключительно благодаря морокам. Вильгефорц из Роггевеена всегда бодр и свеж, готов помочь советом и делом, но под материальной иллюзией все равно остается подростковое тело, со всеми вытекающими отсюда ограничениями. Часть из них я могу не учитывать, все же мутант есть мутант, но все чаще я ловлю себя на мыслях, что засматриваюсь на старшекурсниц…
Трапеза проходила отнюдь не в молчании, как и полагается вести себя за столом. Дамблдор тоже это заметил. Когда ученики начали вести беседы, никого не стесняясь, директор опять взял слово. По традиции он перечислил правила, соблюдение которых почти что гарантирует безопасность в Хогвартсе, после чего перешел к темам, волнующим большинство.
— У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады поприветствовать профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я так же с удовольствием, — слукавил Дамблдор, — представляю вам профессора Долорес Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных Искусств.
Учитывая, что большинство учеников уважало Римуса Люпина и ценило Рубеуса Хагрида, раздавшиеся в тишине вялые хлопки были красноречивее любых слов директора. Дамблдор попытался развить вступительную речь темой квиддича, вступлением в факультетские команды и обязательствами, налагаемыми на учеников сим деянием, однако неожиданно замолчал, переведя взгляд на даму в розовом.
Большинство учеников не услышало многозначительного покашливания Амбридж, бесцеремонно прервавшего речь директора. Альбус безусловно понял замысел первой помощницы Фаджа, но предпочел уступить ей место за трибуной.
— Благодарю вас, директор, за ваши добрые слова приветствия. И как приятно видеть ваши умные, счастливые лица, улыбающиеся мне. Я уверена, мы с вами станем очень хорошими друзьями, — можно было подумать, что Амбридж говорит стандартную ерунду, для скорейшей интеграции в рабочий коллектив, пока не прозвучали слова «министерство магии».
Министерского бюрократа понесло. Я уже достаточно времени провёл в большом зале, успев пробиться за барьеры окклюменции розовой дамочки. Самым важным навыком для чародея её социального положения, она владела на очень среднем уровне. Безалаберное отношение к защите своего разума, если спросите меня. Хотя, тут половина преподавательского состава такая…
Долорес Амбридж не планировала держать речь. Ей пришлось импровизировать, как только она услышала песню шляпы. Слова, предназначенные для детских ушей, потерявшая чувство такта ведьма восприняла как прямой вызов своим умениям. В мыслях она уже видела себя директором Хогвартса.
Чем дольше я читал её мысли, чем глубже копался в её разуме, тем больше узнавал всякой разной мелочи, несущественной для меня или Вильегфорца,
Корнелиус Фадж казался Амбридж легкоуправляемым. Долорес не замечала главного фактора — министр магии не приближает к себе подкованных в юридическом деле магов, ограничиваясь исполнительными карьеристами. Она рассчитывала унаследовать кресло министра от Фаджа, искренне веря в ложность слухов о воскрешении Тёмного Лорда. Долорес Амбридж врала так долго и так часто, что в конце-концов уверовала в собственную ложь.
Теперь она здесь, в Хогвартсе, чтобы скинуть Дамблдора с насиженного места и самой занять пост директора. Долорес всей душой считала, что с помощью Фаджа свергнуть Дамблдора — пара пустяков. Ей ни на минуту не пришла в голову мысль, что министр просто манипулирует самовлюбленной карьеристкой.
Как обычно, речь первой помощницы министра изобиловала пустыми словами, хотя парочка дельных вещей вроде недопустимости прогресса ради прогресса, все же прозвучали. Увы, чтобы её речь можно было назвать сносной, нужно вырвать половину слов из контекста и преподнести их под совсем другим соусом.
Пока новый профессор ЗоТИ упражнялась в словоблудии, пытаясь не терять и так скудные навыки, я закончил с её мозгами, обратив внимание на еду. Моя тарелка ещё не опустела — досадная оплошность, которую я намеревался исправить немедленно.
— … беречь то, что должны сберечь, и избавляться от того, что недопустимо.
— Один вопрос, мэм. Что вы делаете в Хогвартсе?
Амбридж, уже повернувшаяся к профессорскому столу, резко развернулась, не успев убрать недовольную гримасу с лица. Но её физиономия разгладилась, стоило ей найти в толпе студентов меня.
— Мистер Поттер, разве вы не слышали, что сказал директор Дамблдор только что?
— Прекрасно слышал, мадам, но у меня в голове не укладывается один факт.
— Какой?
— Чему именно вы сможете научить меня? Как славить его величество Корнелиуса Фаджа? Спасибо, в этом состязаний вы можете дать сто очков форы вперёд любому чиновнику.
В следующие секунды весь Хогвартс имел возможность наблюдать стремительно багровеющее лицо новой профессорши. Обожаю Англию за её либерализм в отношении личного мнения. В Неверленде попробуй ученик вякнуть что-то на учителя, мигом вылетел бы из школы, будь его мнение тысячу раз правильным. Здесь же налицо открытое оскорбление.
— Возможно я не прав, мисс Амбридж, но тогда вы обязательно докажете мне обратное, не так ли?
— Обязательно, мистер Поттер!
— Ну так чего тянуть, покажите телесный патронус, профессор ЗоТИ Долорес Амбридж. Уверен, такая компетентная волшебница как вы, сделает это без всяких проблем.
— Долорес, вы не обязаны. Гарри, профессор Амбридж продемонстрирует свои навыки на уроках, а пока что сядь, незачем…
— Ну что вы, господин директор, я совсем не против маленькой демонстрации.