Вильгельм
Шрифт:
Глава 7
— И все-таки, что произошло? — поинтересовался Нардис, когда пришел в себя окончательно.
Я проводил взглядом четыре суетящихся скелета, шустро сгребающих в кучу серебряные обломки.
Да, местных воришек я тоже припряг к делу — нечего им просто так на полу валяться. Вместе с моими землекопами и гончей вполне неплохая команда получилась.
На вопрос Нардиса я только отмахнулся.
— Как это что? Нам повезло — проклятая вещь весьма удачно испортила здесь облицовку, и теперь нам несколько лет не понадобится заниматься
Парень, бросив в мешок приличный по размеру, но при этом поразительно легкий кусок металла, укоризненно на меня посмотрел.
— Я не про деньги. А про то, что случилось. В частности, с тобой.
— А что со мной не так? — переспросил я, проследив, как Кость активно работает лапами, сдирая со стен остатки серебра.
— Когда ты достал эту штуку, то прямо оцепенел… Помнится, ты говорил, что проклятия опасны, разве нет?
— Для живых — да, разумеется.
— Тогда зачем ты забрал эту штуковину? — выпрямился компаньон. — Зачем ты хранишь их в себе? Вместе с проклятием? Ты ведь хотел от него избавиться, а вместо этого только усугубляешь!
Я ненадолго задумался.
— Да как тебе сказать… Поначалу я решил, что наткнулся на темный артефакт. Потом понял, что это всего лишь проклятая вещь и что старый герцог не зря возвел вокруг этого камушка такую защиту. Храмовое серебро, пожалуй, единственный металл, способный нейтрализовать воздействие проклятой вещи.
— Но ты-то не серебряный!
— Верно, — кивнул я. — Поэтому проклят точно так же, как эти камни. Но сегодня я вспомнил кое-что важное. Камень каким-то образом вернул мне часть воспоминаний. И велика вероятность, что если собрать их все, это поможет мне вспомнить остальное.
— А если это, наоборот, тебя убьет?
— До сих пор ведь не убило. Напротив, уверен, что именно благодаря камням я не могу состариться и умереть. Проклятие сделало меня таким. Оно же поддерживает мои силы. Поэтому, может, я и не живой, но и не мертвый в полном смысле этого слова. Мне не нужно есть, спать, однако и убивать других, чтобы выжить, мне не требуется. Я — нечто среднее. Промежуточное звено, в котором осталось что-то и от человека, и от нежити. Но кто меня сделал таким и почему мое проклятие имеет отношение к этим камням, пока, к сожалению, неясно.
Нардис вздохнул.
— Что, если проклятие подтолкнет тебя к тому, чтобы выбрать сторону Саана? Что, если однажды ты передумаешь становиться человеком?
— Бессловесной тварью я уже был, — спокойно ответил я, положив руку на загривок прибежавшей за похвалой гончей. — А камни вернули мне разум. Не думаю, что у тебя есть повод для беспокойства.
— Но они все равно опасны! — с жаром возразил Нардис.
— Пока они внутри меня, проклятие не представляет угрозы. Ты ведь сам видел — дым исчез. Да и раньше с тобой ничего плохого не случалось. А я давно их ношу. Даже сам толком не помню сколько. И неизвестно, сколько еще буду носить, пока не соберу все до единого.
Компаньон насупился.
— А что потом? Ну соберешь ты их все до одного… а дальше-то что?
— Откуда мне знать? — пожал плечами
— Интересно, а герцог-то тут каким боком пришелся? — неожиданно задумался Нардис. — Как думаешь, старик имел отношение к твоему проклятию?
— Вряд ли. Когда я впервые себя осознал, старый герцог еще даже не родился. Быть может, о проклятиях что-то знали его предшественники? Или ближайшие родственники? Жаль, спросить больше не у кого.
Я покосился на одетый в балахон скелет, который как раз наполнял один из мешков, но воспоминаний о прежней жизни у него не осталось. Поднятая нежить — совершенно безмозглые, тупые и абсолютно неприспособленные для общения твари. Недаром Кариур не хотел становиться одной из них.
— Ладно, давайте закругляться, — бросил я, когда пустых мешков не осталось, а серебра в склепе заметно поубавилось. — До рассвета всего полчаса, а нам еще до дома добраться надо.
— Я это на себе не потащу, — предупредил Нардис, выразительным взглядом окинув стоящие у стены мешки. — У меня сил не хватит.
— Нужны мне твои силы…
Я от него отмахнулся, после чего неутомимые скелеты послушно взвалили на плечи добычу и, гремя костями, потопали к выходу. Следом, зубами вцепившись в горловину тяжелого мешка, бодро убежала Кость. Еще один прихватил я, ну а за остальными мы вернемся завтра, ведь помимо облицовки здесь остался немаленький гроб. А поднять его на поверхность было непростой задачей, даже с учетом того, что вырвавшееся на свободу проклятие знатно его погрызло.
Пожалуй, надо охрану снаружи поставить. И входную дверь опечатать заново, чтобы никто не позарился на нашу добычу. Как это сделать, я пока не решил, но полагал, что с помощью магии крови это не составит труда. А потом кто знает… может, отдельный подземный ход сюда пророем, чтобы закончить работу тихо и незаметно?
Я настолько погрузился в размышления, что поднимался по лестнице совершенно машинально и даже внимания не обратил, в какой момент Нардис умудрился меня обогнать. Тем не менее этот шустрик сумел выбраться наверх первым. И на улицу первым тоже вышел именно он, однако на пороге отчего-то споткнулся и издал нечленораздельный звук.
— В-виль… Вилли… кажется, у нас проблемы!
— Ну что там еще? — вздохнул я, выходя следом с мешком наперевес. А потом увидел, что именно выбило беднягу Нардиса из колеи, и негромко присвистнул: — Надо же, какая встреча!
Их оказалось несколько сотен — кривых, побитых, откровенно древних, пожелтевших от времени, кое-где покрытых комьями грязи и явно не по своей воле выбравшихся из могил скелетов, вставших вокруг «нашего» склепа сплошной стеной. У многих не хватало важных частей тела. Рук там или ног, особенно ребер. Какие-то остались вовсе без головы. Но при этом все они поджидали снаружи именно нас и при нашем появлении в поразительном единстве качнулись навстречу.