Вильгельм
Шрифт:
— Что-то еще?
— Нет. Но я сумел узнать кое-что о грифонах, — хитро прищурился парень. — Сведения, само собой, неточные, но есть свидетельства, что эти звери действительно когда-то существовали. Считались быстрыми, выносливыми и очень опасными, потому что нередко нападали на караваны, осмелившиеся идти возле Норейских гор. При этом они не только ревностно охраняли свои границы, но еще и люто ненавидели нежить. Целыми стаями могли слетаться, если где-то поблизости открывалось темное пятно. Из-за этого люди начали надеяться, что грифоны станут для них избавлением, и одно время даже пытались их приручить. Из этого, правда, ничего не вышло — поскольку гнездовья у крылатых бестий находятся высоко в горах, то добыть живого детеныша
— Шестая эпоха… надо же, — эхом повторил за Нардисом Мор. — А с какого события ведется ваше летоисчисление?
— Чего? — не понял тот.
— Ну почему именно шестая эпоха? С какой даты она пошла и почему ее начали считать именно так? Эпоха, я так понимаю, это для вас тысяча лет?
— Ну да. Сейчас идет седьмая. А с чего все началось… честно говоря, никогда не задумывался. От сотворения мира, может быть?
— Нет, — повернувшись к Мору, сказал я. — Ты сказал, что пять тысячелетий — это только то, что ты помнишь. Значит, времени по-любому прошло больше. К тому же мне на глаза недавно попалась одна любопытная книженция. В ней говорится, что нашему миру десять тысяч лет, не меньше, если верить исследованиям эртов Довери, Карано и Лавиоро. Они изучали какие-то древние окаменелости, собирали легенды разных народов, что-то вызнали от жрецов… В общем, они считали, что шесть тысяч лет — это летоисчисление сугубо имперское. Это мы так решили, что будем вести отсчет от какой-то даты. Однако у оборотней летоисчисление длится намного дольше. И у них же есть предания о таких древних вещах, о которых в империи уже даже не вспоминают. К примеру, о ведьмах. Самое старое из них как раз датируется десятым тысячелетием. Так что, когда Довери, Карано и Лавиоро собрали все вместе, проанализировали и отбросили совсем уж дикие слухи, то пришли к выводу, что седьмая эпоха, в которой мы сейчас живем, это не просто время, поставленное по чьей-то прихоти. А с высокой долей вероятности то самое время, когда люди в этих краях — только в этих, подчеркиваю, задолго до образования собственно империи — узнали о существовании нежити.
— Но нежить не взялась сама по себе, — протянул Нардис. — Говорят, ее появление тоже связано с какой-то магической катастрофой.
Мор возбужденно заметался по комнате.
— Это может быть точка отсчета! Вильгельм, ты понимаешь?!
— Отсчета чего? — недоуменно уставился на него парень. А я, напротив, задумался.
— В принципе, да. Какова вероятность двух крупных магических катастроф, случившихся на одной территории и примерно в одно и то же время?
— Получается, что катастрофа была всего одна?
— Вероятно, та самая, последствия которой мы с тобой видели и после окончания которой на территории будущей Даманской империи люди впервые заговорили о живых мертвецах.
Нардис поскреб затылок.
— Это всего лишь предположение…
— Это — точка отсчета, — с нажимом повторил Мор, внезапно зависнув посреди комнаты. — Вряд ли я провел в неразумном состоянии целых десять тысячелетий. Шесть-семь — более точный отрезок, если верить моим ощущениям.
Я с любопытством на него посмотрел.
А кстати, это интересная мысль. Я раньше как-то не задавался вопросом и не уделял этому
Что это? Внутренний счетчик? Врожденное ощущение времени? Я ведь не рисовал зарубки на стенах и не запоминал даты специально. Я просто знал, сколько лет прожил более или менее разумным. Так что если это наше общее свойство, то Мору определенно стоит поверить.
— Ладно, — со вздохом поднялся Нардис. — Вы тут думайте, что и как, а я пошел наверх. Спать. Завтра к Леману на встречу идти, так что надо быть в форме.
Я только отмахнулся, отсылая его прочь, а потом еще немного подумал и пошел искать исторические изыскания трех неодаренных, но весьма неглупых господ, идеи которых почему-то не нашли в империи широкого распространения.
Глава 14
Ночь для таких, как я, — время активной деятельности. Проклятые осколки мы с Мором собрали еще не все, но я не забыл своего обещания и все-таки навестил деревушку, неподалеку от которой мой призрачный спутник не так давно поднял целое кладбище.
На нем, к сожалению, и сегодня наблюдалось нездоровое оживление. Часть могил снова была разрыта. Надгробные камни отодвинуты в сторону. На земле следов, правда, нашлось немного, но Мор почти сразу сообщил, что по округе бродят как минимум шесть мертвецов. И до живых они не добрались лишь по той причине, что кладбище располагалось на одном холме, ближайшая деревня — на другом, а между ними находился лес и небольшое, зато на редкость глубокое болото, где нежить по большей части и увязла.
— Что-то здесь все-таки неправильно, — обронил я, отправив Кость на охоту. — Ну не мог один-единственный всплеск, который мы тут же погасили, вызвать такую реакцию. Если, конечно, ему кто-нибудь не помог.
Отыскав глазами относительно свежую могилу, я поднял лежащего там мертвеца, после чего прошелся по кладбищу и прислушался к себе.
— Ничего странного не замечаешь?
— А должен? — вполголоса осведомился Мор.
— Ты — всего лишь сущность. Тень, которая держится в мире живых только благодаря тому, что без души тебя не принимает мир мертвых. Как у тебя могло хватить сил воздействовать на кладбище подобно темному артефакту? Разве что, когда мы пришли, тут уже зрело нечто похожее, а твоя сила эту штуку всего лишь пробудила?
— Всплеск длился недолго, — возразила тень. — Даже если и было тут нечто этакое, оно давно должно было разрядиться. Скорее, такие вещи больше характерны для проклятия.
— Проклятие я бы ощутил. А тут — ничего. Я ни самих мертвецов не вижу, как тогда, в Дамане, ни артефакта не ощущаю, потому что не сам его создавал… но что-то тут все-таки есть. А ну-ка, добрый молодец, иди сюда.
Полуразложившийся мертвяк послушно прихромал на мой зов и выжидательно замер.
— Копай, — велел я, указав на ближайшую потревоженную могилу.
Тот так же послушно опустился на четвереньки и принялся неловко разгребать руками землю.
Поскольку мы находились где-то на южной границе империи, то на земле еще не было снега, да и листья с деревьев пока не собирались опадать. Так что с заданием зомби справился достаточно быстро и, добравшись до полуистлевшего гроба, остановился.
— Вылезай. Встань сюда. Не двигайся, — продолжал командовать я. Затем спрыгнул в яму, отбросил в сторону грязные доски и, поковырявшись внутри, вскоре выудил из гроба что-то вроде детской поделки. Всего три небольших кости, связанных воедино самой обыкновенной синей ленточкой. И все бы ничего, если бы это не были фаланги человеческих пальцев и если бы от них не сочился уже знакомый мне черный дымок.