Вилла «Аркадия»
Шрифт:
– Несомненно, – сказал он, сунул работяге свою сумку и направился к двери. – Прошу меня простить.
Каким бы торжественным ни был повод, Камилла обычно собиралась за несколько минут. Откроет шкаф, проведет по платьям рукой, сразу понимая на ощупь, какая ткань, а следовательно, и платье, достанет выбранную вещь, быстро расчешет волосы, коснется губ помадой – и все, она готова. Просто неприлично, всегда говорила Кей, что специалист вроде нее тратит так мало времени на себя. Это бросало тень на всю профессию.
Сегодня, однако, сборы шли почти сорок минут, и Хэл нервно вышагивал по спальне, так как они опаздывали.
– Позволь мне помочь, – периодически предлагал
– Нет, – каждый раз резко отвечала Камилла.
И тогда он, тяжело вздохнув, совсем как Ролло, вновь принимался мерить комнату шагами.
Отчасти виной тому была Кейти, которая, настояв на том, что поможет маме выбрать наряд, завалила двуспальную кровать таким количеством одежды, что Камилла, в чьих шкафах был наведен военный порядок, уже не могла отличить одну вещь от другой. Отчасти виноваты были волосы, которые почему-то решили встать дыбом. Но главная причина плохо скрытой тревоги заключалась в том, что на прием, скорее всего, придет ее мать, а Камилла сама не знала, хочет ли с ней встречаться, а потому раздражалась и была не способна принять даже самое простое решение.
– Хочешь, достану все твои туфли, мамочка? – предложила Кейти, и Камилла услышала, как все ее обувные коробки, аккуратно помеченные Брайлем, полетели в беспорядочную кучу.
– Нет, милая. Сначала я должна решить, что надену.
– Ну давай же, любимая. Позволь мне помочь.
– Нет, папа, мамочка хотела, чтобы я помогла.
– Да не хотела я никого! – не выдержала Камилла. – Я вообще не хочу идти на это глупое мероприятие.
Тогда Хэл присел рядом, притянул к себе жену. И сознание того, что муж по-прежнему способен понять ее и простить, даже после такого, принесло Камилле крошечное облегчение.
Они вышли из дому вскоре после двух. Камилла подозревала, что Кейти расфуфырила ее сверх всякой меры, но верила, что Хэл не позволил бы ей показаться на людях в немыслимом виде. Они решили дойти до «Аркадии» пешком, вняв доводам Хэла, что подъездная аллея будет забита машинами гостей и что следует насладиться таким днем, пусть даже жарким. Камилла не была в этом так уверена. В одной руке она держала потную ручку Кейти, а вторую запустила в ошейник Ролло, чтобы он помог ей маневрировать в любой толпе.
– Я забыла намазать Кейти кремом от солнца, – произнесла она.
– Я не забыл, – отозвался Хэл.
– Не помню, заперла ли я заднюю дверь, – сказала она чуть позже.
– Кейти заперла.
Дойдя до середины парка, Камилла остановилась:
– Хэл, я не уверена, что вынесу все это. Там соберется тьма гостей, все будут вести светскую беседу, а у меня голова заболит от жары. Да и бедняга Ролло просто сварится заживо.
Хэл обнял жену за плечи и заговорил тихо, чтобы не услышала Кейти.
– Скорее всего, она даже не придет, – сказал он. – Твой отец говорил мне, что она не хочет там появляться. Ты же знаешь, какая она. Идем. К тому же Дейзи, видимо, уедет сразу после приема, а ты ведь хочешь с ней попрощаться.
– Если бы ты слышал, Хэл, что она говорила про папу… – Голос Камиллы дрожал. – Я подозревала, что их брак не был заключен на небесах, но как она могла сказать, что никогда его не любила? Как она могла так с ним поступить?
Хэл взял ее руку, пожал, и были в этом жесте утешение и какая-то безысходность. Они пошли дальше, по направлению к вилле. Кейти скакала вприпрыжку впереди.
Дейзи стояла в центре компании пожилых мужчин и женщин и улыбалась уже четвертому фотографу, выстраивавшему их для съемок, а сама незаметно шептала то одному, то другому старику, выясняя, все ли у них в порядке, не нужно ли им воды, не принести ли стулья. Вокруг носились одетые в белое помощники повара, звенели посудой и металлическими сковородками, раскладывая на огромных блюдах закуски. Джулия поймала ее взгляд через толпу и помахала, а Дейзи улыбнулась ей в ответ, сожалея, что для этого приходится делать усилие. Все шло как по маслу. Журналистка из «Интерьеров» пообещала поместить материал о доме на четырехстраничном развороте, отдав должное его дизайнеру; несколько человек уже попросили у нее номер, и она пожалела, что не обзавелась заранее визитками. Просто дел накануне навалилось столько, что у нее едва хватило времени подумать о Даниеле, если не считать мимолетной благодарности за то, что он решил не оставаться на прием. Периодически ей на глаза попадался Джонс – всякий раз в переполненных комнатах, всякий раз он с кем-то говорил, всякий раз в окружении людей. Хозяин дома, который он почти не знал.
На душе у Дейзи кошки скребли. Этот момент в ее работе всегда был самый сложный. Видеть то, что столько времени пыталась создать, ради чего не спала ночами, работала в пыли и краске. Наконец все закончено, стены покрашены, шторы повешены. И теперь, когда все идеально, нужно оставить проект. Только на этот раз ей было сложнее его отпустить. На этот раз речь шла о доме Дейзи, ее убежище в первые месяцы жизни дочери. Она успела породниться с этими людьми, которых, вероятно, больше никогда не увидит, несмотря на все обещания.
И куда ей теперь податься? В Уэйбридж.
С другого конца террасы ей улыбалась Джулия – гордая, доброжелательная, не понимающая, какой теперь стала Дейзи. Мне казалось, что я все сумела, подумала Дейзи. На самом деле у меня ничего нет. Когда она только приехала в Мерхем, у нее были дом, работа, дочь. Теперь же она потеряла все – пусть даже частично, если речь шла о дочери.
– Веселей, дорогая. – Рядом появилась Кэрол с бутылкой шампанского в руке. Она всем подливала, позировала для фотографов, то и дело восклицала, что все превосходно, и обсмеивала протестующих селян, выстроившихся на подъездной аллее. Она успела выслать туда поднос с напитками, предварительно устроив так, чтобы это было сделано на глазах у прессы. – Почему бы тебе не наведаться в дамскую комнату? Прихорошись чуть-чуть. А я пока присмотрю за всем здесь. – Улыбка добрая, но тон не терпящий возражений.
Дейзи кивнула и начала пробираться сквозь толпы болтающих людей к туалетам. Она протиснулась мимо Джонса, который с кем-то разговаривал, и на нее пахнуло ментоловыми таблетками. Голову она низко наклонила, поэтому не могла быть уверена, но ей показалось, что он ее даже не заметил.
Хэл не ожидал, что ему здесь так понравится, но, как он неоднократно повторял Камилле, он отлично проводил время. Бесконечная вереница людей тянулась к нему, чтобы поздравить с отличной работой; среди них был пожилой Стивен Микер, попросивший зайти к нему на неделе и взглянуть на пару старинных стульев, нуждавшихся в реставрации. Джонс сообщил ему, что выпишет ему премию сверх чека. «Фреска все преобразила, – сказал он, серьезно глядя своими темными глазами. – Мы еще поговорим с вами о другой работе, которая у меня для вас найдется». Он познакомился с рядом местных бизнесменов, коварно приглашенных Кэрол. По сути, им было наплевать на фреску, зато они считали новый отель «отличным начинанием». По их словам, отель привлечет в Мерхем «нужных людей». И теперь, вспоминая комментарии Сильвии Роуан, Хэл с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Камилла выглядела прекрасно, и он ей об этом сказал. Он то и дело видел, как она с кем-то разговаривает, счастливая и спокойная, с блестящими на солнце волосами, и сердце его сжималось от сентиментальной и глупой радости, что они пережили кризис. Кейти тем временем выпархивала из дома вместе с другими ребятишками, потом мчалась обратно – этакие яркие воробышки на живой изгороди.