Вилла «Аркадия»
Шрифт:
Ролло под ногами заскулил, просясь на волю. Хэл обнял ее одной рукой, притянул к себе и тут же заключил ее в кольцо второй рукой. Она чувствовала его дыхание на своем виске.
– Нет, милая. Это я должен просить прощения. Я очень виноват. Мне бы сразу следовало поговорить с тобой. А я повел себя как дурак…
Они сидели так какое-то время, не догадываясь о любопытных взглядах прохожих и о том, что Кейти с подружкой Дженнифер тоже с любопытством наблюдают за ними из верхнего окна. Когда им это занятие наскучило, девочки скрылись в комнате.
Камилла неохотно отстранилась, почувствовав,
– Все еще хочешь пробежаться по магазинам? – Хэл сжал ей руку, словно не желая отпускать от себя.
Камилла убрала прядь волос с лица и завела ее за ухо.
– Нет. Отвези меня в «Аркадию», Хэл. С меня хватит.
Дейзи проверила стены и пол главной гостиной, бар, номера и кухни. Затем проверила все шторы в доме, правильно ли они висят, ровно ли падают складки, не смята ли ткань. Потом настала очередь лампочек и выключателей – все ли работают, все ли на месте. Она составила список незавершенных работ, завершенных, но неправильно, доставленных предметов обстановки и тех, что предстояло вернуть. Она работала спокойно, методично, наслаждаясь прохладой от вентиляторов (было решено не устанавливать кондиционеры) и морским ветерком, свободно проникавшим через многочисленные открытые окна. Эта рутинная работа дарила ей ощущение покоя. Теперь она лучше понимала Даниеля с его неодолимой тягой к порядку и гармонии вокруг себя.
Он приготовил ей кружку чая, общались они вполне вежливо и даже обсудили, что Элли предпочитает белый хлеб всем другим видам, а также как лучше всего очищать для нее виноградины. Он повез девочку в город, сумев без подсказок собрать в дорогу подгузники, водичку, сухари и помазать ее кремом от солнца. Элли визжала от восторга, а затем принялась жадно грызть деревянную палочку с колокольчиками. Он же спокойно с ней болтал, ловко пристегивая ее к коляске.
Между ними выстраиваются отношения, подумала Дейзи, наблюдая с порога, и сама удивилась, почему ее радость была неполной.
– Куда это он ее везет? – Расстаться со своей подопечной для Лотти, видимо, оказалось не так просто.
– Прогуляться в город.
– Нечего им делать в парке. Там повсюду псы.
– Даниель присмотрит за ней.
– Глупо, что люди позволяют собакам везде бегать без поводков. Тем более когда там же гуляют дети. Не понимаю, зачем люди берут псов в отпуск.
Последние несколько дней Лотти была сама не своя. Огрызнулась на Дейзи, когда той захотелось узнать про символизм в одежде и предметах, которые держали на картине персонажи. Дейзи не передала ей слова Стивена Микера насчет соблазна и Старого Завета. На фреске, по его мнению, все было отражено верно, если знать, что она пыталась соблазнить отца семейства, принявшего ее в эвакуации. Не сказала Дейзи и то, что среди его старых фотографий была одна, на которой юная Лотти, уже на конечных сроках беременности, спала полуобнаженной на каменном полу.
– Ты просила старые фотографии, чтобы развесить в рамочках. – Лотти протянула ей коробку, которую до этого держала под мышкой.
– Да, но я приму только те, с которыми вы готовы расстаться. Не нужно отдавать дорогие для вас снимки.
Лотти
– Разберу их наверху. Там тихо.
Она снова сунула коробку под мышку, и Дейзи долго слушала эхо ее шагов по коридору, потом повернулась, когда Эйдан прокричал ее имя из передней.
– К тебе пришли, – сообщил он, не вынув гвоздей изо рта и сунув руки в глубокие карманы замшевого фартука. Когда она проходила мимо, он многозначительно вскинул бровь, и у нее неожиданно сжалось сердце от перспективы увидеть Джонса.
Почти не сознавая, что делает, она поднесла руку к волосам, чтобы поправить прическу.
Но это оказался не Джонс.
На пороге стояла Сильвия Роуан, затмевая все вокруг ярким пиджаком и гетрами. У ее ног, распустив слюни, сидела собака с пустыми глазами.
– Я сказала вашему работнику, что он может больше не стучать молотком, – сообщила она с улыбкой, словно герцогиня, вышедшая к толпе.
– Простите? – опешила Дейзи.
– Я насчет строителей. Они должны прекратить работу.
– Это мне судить… – Дейзи умолкла, не договорив, поскольку Сильвия Роуан замахала перед ее носом листком бумаги. Слишком близко замахала.
– Распоряжение о консервации работ. Ваш отель теперь внесен в список архитектурных достопримечательностей до особого распоряжения. Это означает, что на ближайшие полгода любые работы должны быть приостановлены.
– Что?
– Это делается для того, чтобы помешать вам портить здание дальше. Распоряжение обязательно к выполнению.
– Но работа практически завершена.
– Что ж, вам придется подать заявление на новую лицензию. И восстановить все, что найдут нужным представители строительного комитета. Какие-то стены, возможно, или окна.
Дейзи в ужасе подумала о гостях, которые уже собирались в дорогу. Представила, как они будут разбирать сумки под грохот строительных работ.
– Но я не добивалась для дома статуса архитектурной достопримечательности. И Джонс тоже. То, что дом не входил в список охраняемых зданий, и было его преимуществом.
– Любой может подать такое заявление, дорогуша. По правде говоря, вы сами подали мне идею, когда выступили на собрании и рассказали, чем тут занимаетесь. Тем не менее в наших общих интересах сохранить архитектурное наследие. Не так ли? Держите официальный документ, и я советую вам позвонить своему боссу и сказать, что придется отложить открытие. – Она посмотрела на перебинтованную руку Дейзи. – И раз уж я этим занимаюсь, то заодно позвоню в охрану труда.
– Мстительная старая корова, – изрек Эйдан. – Удивительно, как она еще не слопала твоего младенца.
– Вот черт! – ругнулась Дейзи, пытаясь пробиться через мириады пунктов и подпунктов врученного документа. – Послушай, Эйдан, окажи мне услугу.
– Какую?
– Позвони Джонсу. Скажешь, что я вышла или еще что. И расскажи ему об этом вместо меня.
– Ай, брось, Дейзи, это не мое дело.
– Пожалуйста. – Она постаралась изобразить мольбу.
Эйдан вскинул бровь:
– Милые бранятся?
Дейзи очень хотела, чтобы он позвонил, поэтому не выругалась.