Вилла «Аркадия»
Шрифт:
– Молодец, что выдержал конкуренцию, – сказал Джулиан.
Он сидел, закинув босые ноги на связку книг. На коленях у него лежала пачка литографий, и он раскладывал их по двум стопкам, по обе стороны от себя, на диванные подушки.
Тут же на диване сидел Стивен, бледный, веснушчатый юноша, который никогда не разговаривал. Стивен брал отбракованные оттиски и внимательно рассматривал, словно того требовала вежливость. Кажется, он драматург. Лотти добавила «кажется» в стиле миссис Холден, поскольку до нее недавно дошло, что ни один из этих людей, кроме Френсис, по сути, ничем не занимался.
– И у него успешный бизнес?
– Теперь –
– Конкурентоспособность имеет свои плюсы. А ваш отец, судя по всему, очень решительный человек.
– Терпеть не может проигрывать. Даже мне.
– Вы играете в шахматы, Гай?
– Давно не играл. Хотите сыграть партию, мистер Арманд?
– Нет, не я. Как тактик, я бесполезен. Нет, если вы хороший шахматист, вам следует сразиться с Джорджем.
– Джордж мыслит только математическими категориями. Чистая логика. Я часто думаю, что он наполовину человек, наполовину машина, – заметила Аделина.
– Вы хотите сказать, что он холодная натура.
– Не совсем. Джордж бывает ужасно добр. Но это не тот человек, которого можно полюбить. Нет. И влюбиться в него нельзя.
Неспешный разговор явно противоречил тому, что в воздухе в тот день чувствовалась нервозность, не имевшая никакого отношения к неотвратимому приходу осени. Лотти поначалу даже не ощутила эту едва уловимую вибрацию между людьми в комнате, заряд.
Аделина приподняла локон волос Лотти, которая молча сидела у ее ног, стараясь не краснеть. Слова Аделины пробудили ее от мечтаний о грузовых кораблях и экзотических фруктах. Аделина тем временем украшала ее голову крошечными вышитыми розочками, обнаруженными в шкатулке для драгоценностей.
– Ими было расшито мое свадебное платье, – сообщила она, приведя Лотти в ужас. – Это всего лишь платье, Лотти. Я храню только самое лучшее из прошлого.
Аделина настояла на том, чтобы прикрепить розочки к волосам Лотти. Ей захотелось увидеть, «как это будет выглядеть». Лотти сначала отказалась: что там Аделина «увидит», если вплетет ей в волосы кучу нитяных бутонов? Но тут вмешался Гай, сказав, что нужно попробовать. Что ей следует позволить Аделине расплести ее длинную косу, а потом сидеть тихо, пока та будет расчесывать и украшать ее волосы. Мысль, что все это время Гай будет смотреть на нее, показалась Лотти настолько восхитительной, что после недолгих протестов она наконец согласилась.
– Все равно перед выходом мне придется вынуть все розочки, а то с миссис Х. случится удар.
Мимо прошла Френсис, направляясь на террасу, и руки Аделины на секунду замерли, Лотти услышала, как она тихо вздохнула. За все полтора часа, что они пробыли здесь, Френсис не произнесла ни слова. Сначала Лотти не обратила на это внимания: она воспринимала только Гая, тем более что в последнее время Френсис чаще находилась на террасе, работала над фреской. Но затем и она тоже почувствовала некоторый холодок в том, например, как Френсис отказывалась отвечать на все вопросы Аделины (не хочет ли она выпить? не нужна ли ей новая кисть? не попробует ли она вкуснейших фруктов, что принес Гай?).
Лотти успела заметить, что Френсис, проходя мимо, плотно сжимала губы, словно с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить резкостью. Ее квадратные костлявые плечи были напряжены, и она склонилась над своей палитрой, словно бросая вызов любому, кто захотел бы встать на ее пути. Со стороны могло показаться, что она полна агрессии, если бы не розовый ореол вокруг глаз и мокрые слипшиеся реснички.
Лотти решила, что ее расстроил Джулиан. Френсис никогда не была такой до его приезда. Само присутствие Джулиана в доме изменило ее поведение. Наверное, он разрушил все планы.
– Мне помочь тебе с рисованием, Френсис? – спросила Лотти.
Но Френсис исчезла в кухне, не ответив.
До приезда родителей Гая, которые хотели познакомиться с Холденами, оставалось четыре дня, и Лотти, сознавая, что на том, скорее всего, и закончится их совместное времяпрепровождение, тщательно откладывала в памяти каждую совместную минуту, каждую секунду – как ребенок, запасающийся конфетами. Задача была не из легких, поскольку она так часто старалась запечатлеть все в памяти, что казалась окружающим рассеянной. «Лотти снова не с нами», – в таких случаях говорила Аделина. А Лотти спустя несколько минут вскакивала, внезапно осознав, что превратилась в центр внимания.
Гай ничего не говорил, – вероятно, принимал те стороны ее натуры, о которых другие люди считали необходимым высказаться. Во всяком случае, он не задавал вопросов, и Лотти, которой до смерти надоело выслушивать замечания по поводу своего характера, была благодарна.
Банкрофты должны были приехать в субботу и намеревались остановиться в отеле «Ривьера», где заранее заказали лучший номер с огромной террасой и видом на залив. («Немного вызывающе, – прокомментировала миссис Чилтон, расстроенная, что гости не остановили свой выбор на ее заведении. – Хотя, наверное, чего другого от них ждать? Они ведь практически иностранцы».) С тех пор как Гай объявил об их неотвратимом приезде, миссис Холден с головой ушла в домашние дела, загоняв Вирджинию до полного изнеможения и ярости.
– Мне хотелось бы познакомиться с вашими родителями, Гай. Ваш отец, наверное, очень интересный человек.
– Он… Я бы сказал, к нему нужно привыкнуть, – ответил Гай. – Он более прямолинеен, чем большинство британцев. Некоторые считают его отчасти американцем. Немного наглым. А кроме того, он по-настоящему интересуется только бизнесом. Все остальное кажется ему скучным.
– А ваша мать? Как она справляется с такой природной силой?
– Она часто над ним смеется. По правде говоря, мне кажется, она единственная, кто осмеливается на это. Видите ли… У него взрывной характер. Он с легкостью нагоняет на людей страх.
– Но не на вас.
– Да. – Он искоса взглянул на Лотти. – Впрочем, я ничем отца не расстраивал.
Невысказанное «пока» так и замерло в воздухе. Лотти почувствовала это, и у нее по спине пробежал легкий холодок. Она перевела взгляд с Гая на свои туфли, потертые от пробежек по пляжу с Мистером Бинсом. Доктор Холден даже заметил как-то раз, что не знает ни одной собаки, которую так часто выводили бы гулять. Тем временем Аделина поднялась и вышла из комнаты – наверное, отправилась на поиски Френсис. Наступила тишина, во время которой Джулиан продолжал разбирать литографии, время от времени поднося одну из них к свету и хмыкая то одобрительно, то недовольно. Стивен покинул свое место и потянулся. Когда он поднял руки, тонкая хлопковая рубашка задралась кверху, выставив на всеобщее обозрение бледный живот.