Вилла с видом на Везувий (Сиротки)
Шрифт:
Потом с помощью лебёдки Старика извлекают из воды.
Здесь самое время упомянуть технические детали, которые сыграют свою роль в нашей истории. Дело в том, что проход вдоль бассейна узковат. И чтобы пройти от забора, надо опереться на невысокий высоковольтный щит, из которого выходит кабель, обеспечивающий питание лебёдки. Придирчивый инспектор по технике безопасности с той же краснодонской шахты, где работал Николай, обязательно поднял бы «хай». Потому что кабель вполне может сорваться. Оголёнными концами
И, конечно, потребовал бы этот инспектор принять меры. Но вот не оказалось такого придирчивого инспектора в Неаполе. А электрик шестого разряда, Николай это нарушение заметит и даже укажет на это домоправителю.
Но поздновато. Так сложится. Но об этом ниже. В нужном для сюжета месте.
Старика после купания облачают в махровый халат, сажают в кресло – каталку. Ввозят в столовую. Опять же, ещё пару лет назад он гордо восседал во главе стола с удовольствием в виде тех же массажисток с двух сторон. А вокруг почтительно сидели – как там называют в мафии: члены «семьи». Увы, теперь Старик сидит один. И его с ложечки, напевая что-то из Газманова, кормит парнишка Николай. С Донбасса.
Опять процедура со стульчаком. Потом переодевание. Костюм чёрный, шёлковый. Для вечернего моциона. Выкатывают Старика на террасу, поворачивают лицом на закат. Маруся выносит фужер с вином. Ставит на столик, Домоправитель выкладывает рядом сигару, что-то уважительно говорит Николаю по поводу этого. Маруся переводит:
– Синьор Лоренцо всегда любил потягивать вино «Брунелло ди Монтальчин» тридцать восьмого года и курить индийские сигары. Вот все думают, что на кубинских свет клином сошёлся. Но синьор Лоренцо знал толк! Самые лучшие индийские Gurkha.
Тут Маруся добавляет от себя:
– Ты, москаль, винцо выпивай. Жалко потом выливать. А сигару не трожь. Потому что всё время одна и та же. Синьор Энрико под этот шухер, каждый день ту, что надо выкладывать, сам курит.
Николай присаживается рядом со стариком. Солнце опускается в море.
Приходит синьор Чезаре, целует отца в щёку. Потом его с телохранителями увозит длинный лимузин.
Николай поит старика водой из ложечки. Смотрит в море. Косится на бокал с вином. Пробует. Морщится. Как для него так кисловато винцо.
Маруся подходит, стоит рядом, облокотившись на парапет. Тоже любуется закатом:
– Слышь, москаль, я смотрю, сидишь уже два часа и не ворохнешься. Ну, дед тот, понятно, пялится в никуда. А ты как выдерживаешь? Может, спишь?
– Да нормально. Ещё в военкомате, на медкомиссии, когда определяли в какой род войск, врач сказал, что у меня такой психический аппарат. Умеет это… Замедлять процессы. То есть, что я гожусь в подводники или снайперы.
– И в «кого» ты пошёл? В снайперы?
– Не. Я не люблю когда громко.
– И где же тебе подводную лодку нашли?
– Тю! Сдурела! В армии Украины. У нас две подлодки есть. А ты где языку научилась?
– У нас в селе на шести языках говорят. Это тебе не твой Донбасс и не Полтава. Европа! В третий раз хожу за кордон. И в Югославии работала. И здесь во Флоренции.
– И в проститутках была?
– Пошёл нахуй! Поразвелось вас! Куда не ткнись, бля, земляки! – негодуя, девушка уходит в кухню.
Уже на каком-то драндулете типа «Шкода» ребята пересекают границу с Украиной. Кресло – каталка в багажник не влезает. Прикручена на крышу машины.
Останавливаются у маленького пограничного поста.
Николай привычно высаживает Старика на стульчак.
Обстоятельный украинец с погонами прапорщика обходит машину. Листает паспорта. Маруся объясняет:
– Заробiтчане мы.
– Вижу.
– Из Неаполя. На стройке вкалывали.
– Вижу.
– Отож и дед с нами работал. А потом, на тебе, инсультом разбило. В больнице отвалялся. Везём домой. Может ещё оклемается.
– Вижу, – говорит пограничник.
Но на самом деле он видит только одну сотню евро, которые, как положено, лежат между страницами паспорта и старенькую машину. То есть, поживиться нечем. Но вдруг… Может обломится…
– У вашего дедугана документов нет.
– Так вот же справка. Итальянская, пограничная.
– Справка это у них в Италии может и документ. А у нас в Украине… Задерживаем. Составляем акт.
Николай дёргается, но Маруся останавливает его взглядом.
– Задерживаешь?
– Задерживаю, – важно говорит пограничник.
– Акт составлять будешь?
– Буду!
– Молодец! Задерживай, начальник. Только это всё про Деда. Потому шо у нас с документами порядок! Ага?! И забашлять мы тебе забашляли. Как положено. По прейскуранту. Сто евриков. Отметку сделал? Спасибо! Всё, мы поехали – запихивает Николая за руль, оставляет старика на стульчаке. – Пока! Просрётся, ты его, начальник, подотри! – командует Маруся уже из окошка машины.
– Тю-ю-ю на тебя! Э-э! Ты чё, девка? – обалдевает прапорщик, – Родственничками раскидалась.
– А ты докажи, что он родственник. А может, приблудился дорогой. Сам говоришь, справка итальянская. На территории рiдної України хождения не имеет. Бувайте, дiду! Оцi гарнi хлопцi вам жопу будуть пiдтирати. Кашки зварять. А ми поїдемо. Заяву складемо. Що знущались над старою людиною. И будешь, начальник, отвечать. Если хоть волосок с головы. А если, не дай Бог, он у тебя помрёт…
– Да пiшла ты на хер, горластая. Грузи ты своего сыруна! И чтобы духу вашего не было!
Едут уже по просторам Украины. На повороте с крыши машины слетает кресло – каталка. Останавливаются. Но кресло летит вниз с горы.