Виннипегская Стена и я
Шрифт:
— Ты могла рассказать мне, — обвинил он.
Я сглотнула.
— Рассказать что?
Он до сих пор смотрел на меня из-под густых ресниц, и я заметила, как его рука на пакете со льдом сжалась.
— То, что он с тобой сделал. Как он вел себя рядом с тобой.
Зак. Я сверну ему шею.
— Я скажу тебе то же самое, что сказала Заку: это не так уж и важно.
Здоровяк застыл. Мускул на его челюсти дернулся, вены на шее напряглись.
— Это важно, Ванесса. Зак упомянул об этом перед
Эйден смерил меня темным, яростным взглядом, его челюсть была очень напряжена.
— Я видел, как он смотрел на тебя после игры. Как он разговаривал с тобой, когда я стоял прямо рядом с тобой. Он знает, что мы женаты, но все равно творит подобное.
Он только что ругнулся второй раз за неделю?
— Мне это не нравится, — заявил он своим невероятно глубоким голосом; спина прямая, плечи отведены назад. — Мне не нравится, что ты всегда думаешь, что сама должна со всем разбираться.
Я ощутила раскаяние, но всего на секунду. Я выпрямилась на месте и посмотрела на него.
— Ты не должен был драться с ним из-за этого, Эйден. Я не хочу испытывать вину. Последнее, что мне нужно, чтобы потом ты стал злиться на себя.
Плюс, что я должна была сделать тогда? Сказать Эйдену, что его коллега по команде приставал ко мне? Он бы ничего не сделал. Я знаю это. Эйден, которым он был пару месяцев назад, тоже об этом знает.
— Я сделал это, и сделаю так снова.
Я моргнула, потом моргнула еще пару раз, и посмотрела в потолок, чтобы собраться с мыслями. Вдруг я ощутила прикосновение к своему подбородку и откинула голову слегка назад, чтобы посмотреть в эти глубокие карие глаза.
Он был серьезен и напряжен.
— Я знаю, ты думаешь, что мне плевать, — прошептал он, — но это не так. Мы теперь вместе.
У меня пересохло во рту, и я кивнула.
— Да.
— Доверяй мне, Ван. Разговаривай со мной. Я не подведу тебя.
Мое горло и язык будто оказались в Сахаре. А глаза, наоборот, хотели превратиться в Амазонку. Я даже не понимала, что мне нужно всхлипнуть, пока не сделала этого. Даже если последние пару дней я и говорила себе, что вообразила, будто влюблена в него, но мое сердце знало правду.
Я люблю его. Ненавижу это чувство, но люблю. Я узнавала его, ощущала это движение в своей груди. Я влюблена в Эйдена, больше, чем немного. В моего фальшивого мужа.
И это ужасно. У меня нет на это права. Так дела не делаются. Это соглашение между двумя людьми, которые едва разговаривали друг с другом. Как я смогу прожить так следующие пять лет? Что, черт побери, я буду с этим делать?
Понятия не имею.
— Ты мне веришь, не так ли? — спросил он, вырывая меня из моих мыслей.
Я заставила
Я кивнула и выдавила из себя самую легкую, самую фальшивую улыбку.
— Верю. Конечно, я верю, — я коснулась его предплечья. — Еще раз спасибо за то, что заступился за меня.
— Прекрати, — заворчал он.
Теперь я улыбалась более искренне.
— У меня есть крем для синяков, сейчас принесу.
Эйден дернулся назад так, будто я собиралась засунуть хот-дог ему в рот.
— Ты же знаешь, мне плевать на синяки.
— Это плохо. Потому что мне — нет. Завтра он может быть черным и фиолетовым — и я чертовски надеюсь, что так и будет — но лучше, чтобы все было нормально, — я вздрогнула, когда он слегка улыбнулся. — Что ему пришлось сделать? Разбежаться, чтобы дотянуться до твоего лица?
Эйден рассмеялся, даже не поморщившись, когда порез на его лице стал шире.
— Серьезно, Эйден, — я нежно коснулась кончиками пальцев его раненого подбородка. — Он застал тебя врасплох?
Здоровяк покачал головой.
— Он на самом деле смог достать тебя? — не буду лгать, я немного разочарована. То, что Эйдена побили, это как узнать, что Санта Клауса не существует.
Ранее в своей карьере он ввязывался в драки. Я видела пару кадров в сети, когда делилась ими на фанатских страничках, потому что люди порочные и любят такое. И так как он не вспыльчивый мудак, который дерется без причины, каждый раз, когда это происходило, он выбивал все дерьмо из тех, кто пытался наехать на него.
Я была впечатлена. Что еще тут можно сказать?
Потом он странно посмотрел на меня, отчего я заволновалась и нахмурилась.
— Нет, я сделал так, что он ударил первым, и позволил ему сделать это дважды, прежде чем ударил в ответ, — объяснил он.
Коварный сукин сын. Не думаю, что раньше он так привлекал меня, и это включая все те разы, когда он был в обтягивающих шортах.
— Так что, вина лежит на нем?
Один уголок его рта приподнялся в самодовольной улыбке.
— У тебя будут большие проблемы?
Он приподнял свое больше плечо.
— Они могут урезать мою зарплату за игру. Они не посадят меня на скамейку запасных. Сезон в самом разгаре.
Мне стало не хватать воздуха.
— Зарплата за игру?
Это тысячи. Сотни тысяч. Глупая куча денег. Все могут найти в интернете его годовой оклад. Вся эта сумма разделена на семнадцать платежей, которые ему выплачиваются за обычный сезон.
Все эти деньги. Я наклонилась и прижала ладони к коленям, находясь на грани тошноты.
— Меня сейчас вырвет.