Вино из тумана
Шрифт:
— Да, тут немного не прибрано, — со вздохом признал очевидное техномаг. — Но ведь для тебя это не новость, верно?
Он отодвинул в сторону картонную коробку, набитую всякой всячиной, и, нагнувшись, открыл дверцу шкафчика. Отделение было разделено на две половины деревянной перегородкой, и правая была завешена плотной черной тканью.
— Выключи свет, иначе ничего не будет видно и сюрприз не получится.
Квинт без лишних разговоров подчинился. Он легонько хлопнул по магической лампе, и та с протестующим шипением погасла. Окно комнаты Криона выходило в почти
— Смотри! — Сияние осветило довольное лицо техномага.
— Что это? — Квинт, словно завороженный, уставился на маленькое причудливое растение с острыми резными листиками. Дерево было металлическое.
— Это Бинари Дерра, денежное дерево, — шепотом ответил Крион. — Правда, оно замечательное? — И не дожидаясь ответа, ведь он не сомневался в том, что ответ будет положительным, Крион продолжил: — Я нашел его росток совершенно случайно. Он просто рос сам по себе в парке среди прошлогодних листьев. С денежным деревом такое случается... Оно всегда такое непредсказуемое.
— Если ты его нашел, а не купил, то при чем тут...
— Приглядись-ка, что в горшке?
Квинт присмотрелся.
— Это же не земля, а золотые монеты! — воскликнул он.
— Конечно, что тут удивительного? Для того чтобы расти, этому чуду нужна особая комфортная среда — золото. Песок или слитки. Так что золотые монеты высокой пробы пришлись очень кстати. — И Крион опустил занавеску.
— Невероятно, — пробормотал Квинт. — А почему ты его держишь в шкафу?
— Денежному дереву нужна полная темнота, — объяснил техномаг. — И отсутствие любопытных взглядов. Оно от них портится. Поэтому я никому о нем не рассказывал. Надеюсь, ты сохранишь в тайне мой маленький секрет?
Квинт утвердительно закивал.
— Когда дерево вырастет — лет через десять, оно начнет периодически сбрасывать листья. Каждое будет весить не меньше пятидесяти граммов. У нас появится стабильный доход.
— А разве это законно? — засомневался начальник Агентства. — Почему же тогда такие деревья не держат все, кому заблагорассудится?
— Потому что это большая редкость! — ответил Крион, зажигая свет. — Я буду расценивать золотые листья как проценты с долгосрочного вклада. И ты, надеюсь, тоже. Тем более что монеты в горшочке принадлежат мне. Я заработал их честным трудом, отдавая работе все свое свободное время, интеллект и творческое начало.
— Можешь считать, что я тебе поверил, — ухмыльнулся Квинт. — Позови меня через десять лет, когда твоя необыкновенная флора начнет сбрасывать листья. Я очень хочу на это посмотреть. Кстати, а как насчет плодов? Это алмазы или сапфиры?
— К сожалению, дерево не дает плодов, а размножается исключительно усиками.
— Как это усиками? — удивился Квинт. — Как клубника?
— Очень похоже. Только усики у нее особенные — летающие. Их разносит ветром.
— Да, с тобой не соскучишься. Каждый день узнаешь что-то новенькое. Это же надо, — Квинт покачал головой, — усики...
На следующее утро — еще не было шести часов, в дверь Агентства Поиска настойчиво постучали. Это был курьер. Женщина средних лет, одетая в серую, словно мокрый асфальт, шубу, вручила заспанному Квинту конверт. Начальник Агентства изо всех сил сдерживался, чтобы не зевнуть женщине прямо в лицо.
— Кто вы и что здесь? — спросил он.
— Вы Квинт Фолиум?
— Да, — со вздохом ответил Квинт, печально подумав, что если бы он был обладателем другого, менее известного имени, то преспокойно спал бы себе дальше в кровати.
— Я — курьер. В данный момент, во всяком случае. А что внутри конверта, вам лучше знать, — пожала плечами женщина. — Мое начальство никогда не рассказывает мне о содержании, а я не имею привычки спрашивать.
— Да, понимаю... — Он заметил в углу конверта герб семьи Рангер и с некоторым трудом — сказывалась бессонная ночь, ведь под его окном, не переставая, выл на луну оборотень, — вспомнил вчерашние события. — Теперь мне все ясно. — Но открывать конверт не спешил, предпочитая вертеть его в руках.
Неожиданно в Квинте заговорили остатки человеколюбия. Он мельком взглянул на уличный градусник и спросил:
— Замерзли?
Вопрос получился риторическим. Градусник показывал, что на улице сильный мороз, а шуба у женщины по виду была не такая уж и теплая.
— Пойдемте на кухню, я вам чая налью, — пригласил римлянин и, не слушая возражений, с галантным поклоном отобрал у курьерши верхнюю одежду.
Послышались приглушенные ругательства — это Дарий в сопровождении Дерблитца спускался по лестнице. Гном не заметил в коридоре постороннего человека, поэтому без всякого стеснения продолжал натягивать свитер и ворчать на погоду, друзей-лентяев, неугомонную собаку — это был его обычный утренний комплект ворчаний.
— Кххр, — кашлянул Квинт и многозначительно посмотрел на гнома.
— Что, ты уже встал? — Голова гнома наконец-то пролезла в горловину. — Ой, мы, оказывается, не одни? Доброе утро. — Дарий покраснел и, чтобы замять неловкость, быстренько прошмыгнул на кухню, где он чувствовал себя в своей стихии.
— Как ваше имя? — спросил Квинт, усаживая женщину на стул и начиная сортировать оставшиеся после вчерашнего разгрома пирожки.
Хвала богам, Эрик все-таки успел убрать на кухне. Не все, конечно, — люстра так и осталась висеть косо, а на потолке были подозрительные пятна.
— Олимпия, — ответила женщина. — Только я не могу сидеть долго. Сегодня нужно сделать столько дел... — Она вздохнула. Вид у нее был удрученный.
— Всего одна чашка горячего душистого чая, — коварно предложил начальник Агентства, наливая чай.
— Сдаюсь, — усмехнулась Олимпия и придвинула чашку к себе поближе. — Но если только одна, не больше.
Квинт попытался завязать непринужденный разговор, мягко подводя Олимпию к интересующей его теме. Однако женщина отказывалась ему подыгрывать, упрямо игнорируя все намеки. Это привело к тому, что Квинт наконец не выдержал и спросил напрямую: