Вино любви
Шрифт:
– Сначала я освобожу лису, а уж потом сделаю то, о чем вы просите.
Его смелость ошеломила Холли. Между тем незнакомец раскрыл капкан, и лиса, чуть прихрамывая, побежала прочь. Бедняга не понимала, что была на волосок от смерти.
Мужчина поднялся и стряхнул пыль с выцветших брюк.
– Ни одна косточка не сломалась! Так что же все это значит? Я не люблю, когда ко мне подкрадываются и направляют на меня ружье.
Внимательно приглядевшись к нему, Холли почувствовала странное волнение. Она никогда не видела таких необычных
Его лицо показалось Холли красивым, несмотря на грубость черт. Решительный подбородок, чувственный рот, черные, как ночная вода, волосы, спадающие на плечи. Брюки и рубашка так тесно облегали незнакомца, что под ними явственно обозначались крепкие мускулы. Он был широкоплеч.
Дав девушке время присмотреться к себе, незнакомец сказал:
– Опустите ружье, если не собираетесь стрелять. Если же собираетесь, то валяйте. – Он криво усмехнулся. – Однако не промахнитесь, второго выстрела не будет.
Холли стиснула ружье.
– Это моя земля, и вам здесь нечего делать.
Незнакомец направился к ней, и она вдруг подумала, что едва ли достанет ему до плеча. Почему от него исходит такое ощущение надежности? Он протянул ей руку:
– Вы не хотите стрелять в меня. У вас нет для этого причин. Меня зовут Скотт Колтер. Я просто проходил мимо.
– И вы клянетесь, что не ставили этот капкан?
Он кивнул:
– Поверьте мне.
Она подала ему руку:
– Холли Максвелл. Извините за ружье, но что мне было делать?
– Как вы оказались в такой глуши, вдали от всех? – спросил он.
Девушка сердилась на себя за то, что незнакомец волнует ее.
– Я уже сказала вам, что это моя земля. Я живу здесь.
– Ваша земля? – удивился он.
– Да, и она никогда не достанется проклятым янки. Мне завещал ее дед, а сегодня я уплатила налоги. Теперь никто не заберет у меня эту землю. А что делаете здесь вы?
– Я участвовал в войне и сейчас хочу побыть один и обдумать все ужасы, которые видел. Мне и в голову не пришло, что мое присутствие здесь кому–то помешает.
Холли снова вскинула ружье.
– Так вы проклятый янки или воевали на стороне южан? Нечего улыбаться! Если вы янки, я пристрелю вас, клянусь.
Скотт Колтер возблагодарил небеса за свое протяжное техасское произношение.
– Неужели вы так ненавидите янки? Странное чувство для столь красивой молодой девушки.
– Кстати, чему вы улыбаетесь?
– Меня забавляет ваша манера говорить, – пробормотал он.
Вы не ответили на мой вопрос, но я не стану повторять его. – Холли направила ружье на Скотта. Он мгновенно подскочил к ней, вырвал ружье и отбросил его.
– Я же сказал: мне не нравится, когда в меня целятся. Кстати, раз это так интересует вас, я южанин, из Техаса.
– Надо было сразу ответить.
– Не будь я южанином, вы бы выстрелили в меня? – спросил Скотт. – Ведь
– Так говорит и мать, но я ненавижу янки и всегда буду их ненавидеть. Вот почему я живу здесь, на болоте, где, слава Богу, нет ни одного янки.
Она подняла с земли ружье и, не глядя на Скотта, сказала:
– Мне пора. – Холли направилась к хижине.
– Куда вы и где живете?
– Не важно, а вы уходите отсюда. Я не хочу, чтобы по моей земле бродили посторонние.
Скотт последовал за ней.
– Я никогда еще не видел, чтобы женщина жила на болоте. Не возражаете, если я пойду с вами? Мне интересно поближе узнать вас.
– Возражаю.
– Пожалуй, мне больше по душе женщины–янки.
Холли остановилась.
– Что вы имеете в виду?
Он лукаво улыбнулся:
– Пусть это ваша земля, но вы негостеприимно встретили меня. Я со вчерашнего дня ничего не ел, поскольку потерял сумку с провизией, пытаясь переправиться на бревне через лагуну. Я знаю эти места не так хорошо, как Техас, поэтому не нашел пропитания.
– Некоторые едят лис, если голодны.
– Я пожалел лису.
Оба засмеялись, и напряжение исчезло.
– Ну ладно, идите со мной, будем голодать вместе. Я потеряла из–за вас кучу времени и не успела ничем запастись. Но у меня есть дрова и кофе.
Холли привела его к хижине и предложила подождать, пока она разведет костер. Когда через несколько минут она обернулась, Скотта на месте не было. «Что ж, – разочарованно подумала девушка, – пусть идет, он мне не нужен».
Она поставила на огонь кофейник и села под дерево. Холли любила эти вечерние часы, когда вокруг плясали тени от костра, весело стрекотали сверчки, в воздухе разливалась вечерняя прохлада, а пурпурное небо постепенно становилось угольно–черным.
Услышав хруст веток, Холли схватила ружье.
– Только не надо снова целиться в меня, – раздался голос Скотта Колтера, и через мгновение он подошел к костру, неся двух подстреленных кроликов.
– Где же вы их?..
– Я еще до нашей встречи разбил лагерь у реки, а потом думал, стоит ли предложить вам поужинать со мной.
Холли засмеялась:
– И вы решили, что стоит?
– Да, если вы научитесь придерживать язычок.
Девушка знала, что порой бывает несдержанна. Это она переняла от деда.
– Хорошо. Я постараюсь.
Скотт сел и начал потрошить кроликов.
– Долго ли вы пробудете здесь? – спросила она..
– Два–три дня. А теперь можно мне задать вопрос?
Она осторожно кивнула.
– Почему для вас война до сих пор не кончилась?
«С какой стати мне откровенничать с первым встречным? – подумала Холли. – Впрочем, с кем же еще поговорить? Может, сама судьба привела сюда этого человека?»
Она рассказала Скотту обо всем, и когда дошла до поджога Магнолия–Холл, у нее на глаза навернулись слезы. При воспоминании же о смерти деда она расплакалась.