Вино с нотками смерти
Шрифт:
Вечером Герман сидел в кабинете, который он делил с Оленькой. Они заказали пиццу, решив дела на пустой желудок не обсуждать.
– Что у нас есть, – Оля листала отчеты. – Девяносто девять процентов ее траванули цианистым калием. Яд подсыпали в бокал с красным вином, который стажерки пили вторым. Видимо, Малике становилось все хуже, а после четвертого бокала она упала замертво. Когда пришла медсестра, делать что-либо было поздно. Впрочем, провести детоксикацию можно только в больничных условиях и быстро, сразу после отравления.
– Я правильно понял: в бутылках яда не нашли?
– Верно, – подтвердила Оля, прожевывая кусок «Маргариты», – только в бокале. Получается, сыпанул кто-то именно Малике. А ты что узнал?
– Малика зачем-то врала дома, что ходит на работу в пансионат «Ясные зорьки». О пансионате узнала от дальней родственницы, у которой ее семья останавливалась в том году. Вопрос, зачем врала и куда ходила на самом деле.
– Врать могла, потому что ей бы не разрешили работать в дегзале, – встряла Оля.
– Верно, версия неплохая сама по себе. Но устроилась она в «Чачу-бухачу» недавно. А врала с мая. Куда она ходила каждый день? Завтра попробую выведать. Попросил всех свидетелей собраться снова на заводе. Кроме всего прочего, родственница Малики сказала, что видела ее вместе с другой дамой на набережной. Ничего удивительного в этом нет – они устраивались в «Чачу-бухачу» одновременно. Однако она могла что-то знать. Сразу человек не всегда соображает, что может оказаться важным. Пораспрашиваю.
На следующий день вся компания снова заняла свои места – точно, как было во время злосчастной дегустации.
– Итак, – провозгласил Герман, включив диктофон и приготовившись делать записи в своем блокноте, – сейчас мы поминутно, а если надо, и посекундно, проверим, как все происходило с момента вашего прихода в этот зал. Мы уже знаем, что бокалы сюда принесли чистые, а в бутылках никакого яда не было. Нелли Павловна поставила перед каждым на поднос по десять бокалов. Все это видели – она брала чистый бокал, который только что был тщательно вымыт… слава Ковиду, всю посуду обработали прямо на ваших глазах… затем поставлен на поднос. Так было дело? – обратился Герман к Нелли Павловне и Лене, которая как раз и занималась обработкой специальным раствором всей задействованной посуды.
Обе женщины кивнули.
– Получается, нам надо восстановить все, начиная с того момента, когда перед каждой из вас поставили бокалы.
– А если ее случайно отравили? – спросила одна из стажерок. – Хотели кого-то другого, а сыпанули ей.
– Теоретически такое могло случиться. Но вряд ли. Именно сейчас мы и пытаемся восстановить всю картину, чтобы понять, когда яд мог быть подсыпан. Лена, поставьте бокалы перед свидетелями.
Лена расставила специальные подносы с выемками под основания бокалов. Затем, вместе с Нелли Павловной, она начала расставлять посуду.
– Делайте все так, как вчера. Не останавливайтесь, если не останавливались тогда, – попросил Герман. – На меня не обращайте никакого внимания.
Женщинам сложно было не обращать внимания на детектива, но они старательно пытались следовать его инструкциям. После того, как бокалы расставили, Лена отошла в сторону и села на стул возле шкафа с посудой. Нелли Павловна взяла первую бутылку. Герман заранее попросил принести те же вина, что были на дегустации, и разливать их в той же последовательности.
– Белое сухое молодое, – объявила Нелли Павловна и показала всем бутылку.
«Повторение – мать учения», – подумал Герман.
– Наш сорт винограда, который мы выращиваем в этой области двадцать лет. Хорошо подходит для… – И она начала разливать вино, параллельно комментируя, подо что его обычно подают.
Вторым она разливала молодое красное.
– Обычно мы так не делаем, – говорила Нелли Павловна, – но я всегда сразу после первого бокала белого наливаю молодое красное, чтобы дегустаторы почувствовали разницу, – она начала рассказ про дегустируемый сорт, призывая стажерок сначала поболтать вино в бокале, потом посмотреть на стенки бокала, потом сунуть в бокал нос и понюхать, и только затем чуть пригубить.
Все увлеклись процессом, немного позабыв, зачем собрались. Но тут одна из женщин, сидевших с левого края стола, вскрикнула:
– Постойте!
Народ аж вздрогнул, те, кто начал пробовать вино, чуть не поперхнулись.
– Что случилось? – спросил Герман.
– Я вспомнила! В тот момент, когда разлили вино, и Нелли Павловна нам объясняла, как правильно дегустировать, Лена пошла окно отрывать. Его заело, она дергала за ручку, а мы даже встали ей помочь. Я особо никого позади себя не видела… Точнее, не следила, кто встал, кто не встал. Но мы прервались.
Лена передернула плечами.
– Да, стало жутко жарко. Эта дегустация была вчера первой, а на ночь мы окна закрываем. Стало жарко, и я увидела, что окна закрыты. Пошла к ближайшему и начала дергать. Окна старые, поэтому иногда заедают.
– Почему сразу не сказали об этом? Я же спрашивал, прерывалась ли чем-то дегустация! – насупил брови Герман.
– Я лично забыла, – развела руками Нелли Павловна.
Остальные тоже развели руками и закивали: забылось на фоне более трагического происшествия. Да никто и не подумал, что это может быть важно. Ну открыли окно, что тут такого. Герман попросил продолжить дегустацию вплоть до момента падения Малики со стула. Никаких иных отвлекающих моментов не обнаружилось.
– Что ж, – объявил Герман, – а теперь возвращаемся к происшествию с окном.
– Какое ж это происшествие?! – несколько нервно взвизгнула Ленка.
– Вот и посмотрим. Нелли Павловна, снова налейте того красного и повторите начало процедуры. Все остальные, когда Елена пойдет открывать окно, действуйте точно также как вчера. В том же порядке вставайте и идите ей помогать. Кто остался на месте, оставайтесь сидеть за столом. Примите ту же позу – если обернулись к окну, то и сейчас обернитесь. Вы, – обратился Герман к Ирине – женщине, сидевшей рядом с Маликой, – сначала делайте то, что вы делали. Потом опишете, что делала Малика. Насколько вы заметили, конечно, ее действия…