Шрифт:
Вчера опять шел дождь. Мелко моросил весь вечер, до поздней ночи.
Сырой осенний воздух холодил разгоряченное лицо. Серый городской пейзаж, опавшие листья, лежавшие в грязи, и, наконец, сама грязь, характерная для этого времени года, не поднимали настроения – нисколько. Приходилось пересиливать себя и руководствоваться лишь спортивным интересом, выгоняя из организма всю гадость, что там накопилась, и лень, которая так и норовит овладеть тобой и утянуть в теплую постель, досыпать еще несколько часов. Приходилось бегать и дальше, по возможности не думая о тех счастливицах-домохозяйках, которых жизнь обеспечила сполна и которым не надо вскакивать с постели, когда едва-едва рассвело, и держать тело в постоянной боевой готовности, носясь по городским улицам
Ну и пусть себе они спят. Пусть нежатся в своих постелях хоть до обеда. Пусть.
Деньги на счете, роскошь в жилище и праздная ленивая пустота в голове никогда не сообщат мышцам необходимую упругость, телу – отсутствие проблемного жирка во всех приметных местах, а общему душевному состоянию – приятных ощущений. И даже занятия в спортзале, раз или два в неделю, ничего такого не обеспечат. Диеты различные – тем более. Только здоровья лишат, но жир не уберут. Надо бегать. Работать над собой. Не давать себе расслабляться – ни на минуту. Где одно послабление – там и остальные, это закон. Бежать и не думать ни о чем. Нет, думать все же надо. Но только о приятном. О том, как летом не стыдно будет на пляже показаться. О завистливых взглядах сверстниц, да и не только. О постоянном, установившемся размере одежды. Об отсутствии всяческих болячек, которые поражают лентяек и алкоголичек… Об оставшихся пяти кварталах до своего дома… О целлюлите, наконец, который никогда не затронет телохранителя Евгению Максимовну Охотникову!
Бег сегодня давался мне с трудом, приходилось перепрыгивать через лужи постоянно, отчего дыхание немного сбивалось и я чувствовала себя некомфортно.
К тому же наглые водители, проезжая мимо и разбрызгивая воду из луж, совсем не заботились о чистоте моей одежды. Некоторые, и это было заметно, нарочно норовили меня обрызгать. Как же это – проехать мимо бегущей представительницы слабого пола и не напакостить, не унизить, не оскорбить ее? Хамы… Надо или маршрут менять, выбирать безлюдные места вроде леса, парка, заброшенных бесхозных территорий. Или – с большим ружьем в руках на пробежку выходить! Может, это возымеет хоть какое-то воздействие на всяких придурков, мнящих себя лучше и выше всех остальных… Одно радует – все же осенью лучше бегать, чем летом. Летом – эх и вредная это пора года! – глаза застилает пот, жара давит на нервы, кислорода не хватает, а до вечерней прохлады дожить – еще целый световой день впереди. Прибежишь, под душ залезешь, паром изойдешь, как чайник, а через час тебе вновь охота охладиться. Приходится, понимаешь ли, дружить с кондиционером и холодильником, под прямые солнечные лучи не вставать и на улицу до вечера не выходить.
Во дворе я перешла на шаг. Поздоровалась привычно с несколькими бабульками у подъезда.
Пробежка настолько меня разогрела, что требовалось хоть немного остыть. К тому же идти домой, в пустую квартиру, мне не хотелось вовсе. Если в самом начале тренировки такое желание присутствовало, то в конце ее оно чудесным образом растворилось без следа. Захотелось, что было странным, еще побегать. Видимо, есть некий эффект от самоубеждения; всем же хочется быть стройными, здоровыми и красивыми, хочется вызывать в свой адрес завистливые взгляды. Тянет прямо! Но и злоупотреблять бегом тоже не стоит, есть риск излишне увлечься и покрыться жилами-венами, наподобие некоторых спортсменок.
Поборов желание побыть на улице еще немного, я вошла в подъезд.
Преодолев привычное количество ступенек лестницы – довольно-таки быстро, – я остановилась и мельком осмотрела дверь квартиры. Хоть и не было в этом большой необходимости, но все же поберечься стоит. Не один раз я бандюганам дорогу переходила и даже не два. Есть у меня враги, пусть и в местах лишения свободы, но имеющие шанс освободиться. Например, выйти на свободу вчера вечером… А уже сегодня утром ждать меня в квартире с автоматом на изготовку. Да еще и с плохими побуждениями. Мол, попалась, рожа! Ну, держись…
Меры предосторожности оказались излишними.
Все было чисто, никто не пришел и не спрятался за дверью квартиры; волосок – пусть это банально, но действенно, – оставался на своем месте, семечка подсолнуха тоже лежала нераздавленная на коврике. Никого не принесло в гости. Тетя Мила отдыхала на курорте. Так что можно расслабиться и наконец-то принять душ. В одиночестве. Оружие выложить на видное место, не прятать. Заглянуть потом в пустой холодильник, вытащить вчерашние сосиски, понюхать их, скорчить брезгливую рожицу и… И положить обратно, заинтересовавшись простым кофе с тостами. Или чаем. Как обычно. А уж оказавшись в городе – перекусить более солидно. При таких нагрузках это просто необходимо.
После водных процедур мне полегчало несказанно. Кожа задышала, по телу растеклась волна приятной легкости; не легкости, вернее, а некоего адреналинового заряда, бодрости даже. С таким настроением легче жить. Легче, лучше и веселее.
Город просыпался. Движение становилось интенсивнее. Людей на улицах – больше. Кто-то спешил на работу. Кто-то с работы. Некоторые просто прогуливались. А некоторые – наверняка таких с десяток набралось бы – боялись за свою жизнь и искали способ ее обезопасить. Хоть бы, блин, позвонил тот или другой из этих десяти… Мне деньги не помешают. Никогда не помешают. Набрал бы мой номер какой-нибудь толстосум посерьезнее и попросил о помощи. Мол, братва меня зажала, Евгения Максимовна, денег громадных требуют, каждый час покушения устраивают, помогите мне, пожалуйста, укройте от пуль хотя бы на недельку. Всем же жить хочется, Евгения Максимовна! А я вам за это долларов нехило дам. Ну а если вы меня полностью от проблем избавите, я еще и своим друзьям вас порекомендую. У них тоже проблем поднакопилось немало. Преступность же не дремлет, то и дело о себе знать дает. Работать братва не желает, хочет просто так деньги получать. Россия же…
Встряхнувшись, я закуталась в полотенце и прошла в кухню.
Предстояло еще кофе приготовить. Не дело это – о клиентах думать. Могут и вправду позвонить, но не с пустяковой проблемой, а с чем-нибудь существенным вроде пяти крупных группировок (бандитских), состоящих в моих личных врагах, или самих бандитов, жаждущих мести. Разбирайся потом, кто додумался мой телефон отморозкам вручить, голову ломай, как самой проблем избежать? Навалятся все разом, и не поймешь, откуда их столько накопилось, вроде чисто было на горизонте, а тут – нате вам, держите…
Кофе сварился, повеяло чудесным ароматом. Тосты выпрыгнули из аппаратика-тостера, готовые к употреблению.
А все-таки хорошо работать телохранителем!
Никаких забот, никаких хлопот, никаких проблем, весь мир перед тобой открыт, остается только билетом обзавестись – в тот или иной его конец. Уйма свободного времени, никакого начальства, кроме собственной совести, никаких трудностей с деньгами. Набила рожу кучке бандитов, в милицию их сдала, гонорар получила – и живи не горюй: хочешь – в ресторан иди, хочешь – в кинотеатр. И такие экскурсии вовсе не ударят по карману; останется столько же, сколько и было. И не надо думать о завтрашнем дне, о пустом холодильнике, о кредитах и долгах, живи да радуйся. Пока очередной страдалец не позвонит и не попросит защитить его от злодеев, прижавших его, как пресс заводской. И все по новой: опять битье самоуверенных рож, допросы с пристрастием, разгадывание головоломок, транспортировка избитых подонков в лапы родной милиции, получение гонорара…
Я быстро вымыла посуду, сложила ее на сушилку. Уложив волосы в прическу попроще, я отправилась в город. Собиралась посетить тир на Пушкинской, а заодно и основательно позавтракать по пути. Готовить что-то у меня не было желания. Тетушка отдыхала на курорте, и о том, чтобы побаловать себя ее кулинарными творениями, не могло быть и речи. Приходилось полагаться на предприятия, в советскую пору называвшиеся общепитовскими. А иначе – никак. Существовала опасность получить истощение или язву, сидя на одних-то тостах с чаем или кофе.