Виновато море
Шрифт:
Но она замерла, прижав руки к бокам, точно крылья, едва касаясь своей лодыжкой его ноги, лишь бы чувствовать его близость. Он пробормотал что-то бессвязное – может, вопрос или какую-то мысль, но она не отвечала и просто ждала, прислушиваясь к его дыханию, пока он вновь не погрузился в уютные объятия сна. Тогда она облегченно вздохнула. Потолочный вентилятор перемешивал над ней теплый воздух, и, чтобы отогнать от себя мысли, она стала считать обороты его лопастей.
Когда она досчитала до тридцати двух, в голове вновь всплыли строки письма Финна. Она представила его печатающим
Миа словно ощущала на вкус горькую истину его предостережения. Она чувствовала схожесть своей жизни с жизнью Харли, чувствовала ее в своих жилах, как кровь. Его затянуло в воронку самоуничтожения, и он оттолкнул от себя всех, кто его любил. То же происходило и с ней. Она прикусила губу, думая о той боли, которую причинила Финну. Она поступила жестоко, оставив его ради Ноя, но еще непростительнее было солгать, что она возвращается. Ей хотелось приблизиться к нему – оказаться лицом к лицу, нос к носу – и рассказать ему, как она сожалеет. Но она понимала, что было слишком поздно. Через распахнутое окно она слышала звуки уличного движения и голоса и за всем этим различала слабо доносившийся до нее шум волн.
Миа не знала, сколько времени прошло с того момента, как она погрузилась в сон. Проснулась же она от неожиданного удара в грудь. Ничего не понимая, вскочила с кровати. Ной неистово бился во сне – он метался под простыней всем своим мускулистым телом, точно загнанный зверь.
– Ной!
Он промычал в ответ что-то нечленораздельное, продолжал пребывать во власти кошмара.
Она попятилась к стене и нащупала выключатель. Флуоресцентная лампа, застрекотав, зажглась, и она заморгала, прикрывая глаза от вспыхнувшего света.
В судорогах проснувшись, он сорвал с себя простыню и, пошатываясь, вскочил на ноги. Его тело блестело от пота, он тяжело дышал. Он резко повернулся и ошарашенно посмотрел на нее широко раскрытытми глазами.
– Что я сделал?
Она прижалась к стене.
– У тебя был кошмар.
– Я… я ударил тебя?
Она все еще ощущала тупую боль в груди – там, куда он попал рукой.
– Нет. Все хорошо.
– Почему ты здесь? Тебе нельзя здесь быть. – Отвернувшись от нее, он подошел к окну и взялся за края оконной рамы, точно заключенный, намеревающийся совершить побег. Она увидела, что повязка на его спине слетела, и рана казалась розовой и болезненной. Она медленно пересекла комнату и положила руки ему на спину чуть выше ягодиц. Его кожа горела.
– Ной? – произнесла она, но он не обернулся. Кошмар все еще не отпускал его. Ей вспомнились его возражения по поводу того, чтобы остаться с ней ночью. – Такое часто происходит?
В отражении в окне она увидела его сжатые губы и зажмуренные глаза. В тоненькой струйке крови, которая начала сочиться из его раны, чувствовалась бесконечная уязвимость. Она погладила его по руке, водя пальцами по очертаниям темной татуировки.
– Все хорошо, – тихо сказала она.
От ее прикосновений он словно оттаял – его плечи задергались,
– Ной, – произнесла она, обхватив руками его талию. Она прижала его к себе, чувствуя, как остывает его испарина. Она испугалась, впервые увидев его таким. – Что это за кошмар?
Его тело напряглось.
– Ной?
Он не отвечал.
– Это связано с Джонни, да?
Он отпрянул.
– Поговори со мной.
Он ничего не ответил, и она увидела, насколько они были похожи – каждый отягощен собственным горем. Она верила, что они могли бы помочь друг другу.
– Я знаю, что ты потерял брата. Расскажи мне о нем. Я хочу помочь.
– Уйди, прошу тебя.
– Что?
– Я так не могу.
– Ной, я лишь хочу…
Но он уже начал собирать ее вещи.
– Что ты делаешь? – воскликнула она, и тревога стремительно распространилась у нее в груди. – Пожалуйста, Ной…
– Ты давишь на меня, Миа. Пытаешься залезть в мои мысли. Я не могу так. Не стоило начинать все это. Это было ошибкой. Прости, Миа, но это было ошибкой.
Он протянул ей вещи, и она непослушными руками стала одеваться. Повернувшись, увидела возле стола его рюкзак. Он был полностью собран.
– Ты уезжаешь?
– Да.
– Когда?
– Завтра.
– Ты собирался мне сказать?
Ной посмотрел на нее – как много скрывалось в темноте его глаз! Он открыл дверь в коридор.
Она вышла.
– Прости, – лишь сказал он.
27
Кейти
Кейти вышла на балкон. Какая-то сидевшая в саду птичка встревоженно вспорхнула, и ее темные крылышки замелькали на фоне ночного неба. Взявшись руками за деревянные перила, Кейти вдохнула запах франжипани и остывающей земли.
Подошел Финн. Оба молчали. Кейти прислушивалась к доносившемуся издалека шуму прибоя и шелесту ветерка в ветвях деревьев. Она пока не стала читать дневник дальше по его просьбе. Все вдруг как-то стремительно завертелось, выходя из-под контроля. Ей нужно было собраться с мыслями.
– Прости, – сказал он. Его тон утратил прежний напор. – Следовало рассказать тебе об этом письме раньше. Но мне было стыдно.
Кейти понимала, каково это: она сроднилась с этим чувством почти как с сердцебиением. О звонке Миа она никому не рассказывала, но жила, терзаясь угрызениями совести из-за того разговора, с растекавшимся по жилам, точно чернила, чувством вины.
– Я тоже не была с тобой полностью откровенна.
Он повернулся к ней. Она ощущала на себе его взгляд, но не решалась поднять глаза и смотрела в темноту.
– Миа мне звонила. За день до того, как ее не стало. Мы не разговаривали с самого Рождества – тогда я сообщила ей о своей помолвке. С тех пор прошло целых три месяца. – Она вздохнула. – И, когда она наконец позвонила, она попросила денег.
– Это потому, что я ей отказал.
– Да.
– А ты дала?
– Даже не подумала. – Кейти закрыла глаза, ощущая ночной воздух. Она вновь вспомнила разговор, который с тех пор без конца прокручивала в голове, терзаясь горестными мыслями.