Виновник торжества
Шрифт:
— Просто вы с ним в разной весовой категории, — украдкой взглянув на изящную фигуру девушки, попытался неуклюже пошутить нечаянный помощник и легко подхватил чемодан.
— Благодарю вас, сударь! — улыбаясь, церемонно поблагодарила его Оля и остановилась у лифта, поджидая подруг.
Ася бочком проскользнула в подъезд, держа перед собой Олин дипломат как щит, словно заслоняясь им неведомо от кого. За ней зашла Лена, вкатывая чемодан и кокетливо поглядывая на незнакомца. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась.
Оля вызвала лифт. Молодой человек помялся и неловко раскланялся:
— Прошу прощения, вынужден вас покинуть, очень тороплюсь.
Легким
— Кто такой? — спросила Лена, когда они втаскивали вещи в лифт.
— Как «кто»? — изумилась Ася. — Это же наш математик. Хорошо, не узнал меня. Он меня никогда в шапке не видел.
— Что-то мне его лицо знакомо. Наверное, во дворе встречала. А что это ты от него пряталась? — Оля лукаво усмехнулась. — От меня ничего не скроешь! Влюбилась, что ли?
— Вот еще! — На лице Аси вспыхнул румянец. — Да я его терпеть не могу. Я ему зачет с третьего раза сдала. И то условно. Сказал, летом выгонит, если не вызубрю все! И зачем я только пошла на экономический факультет… Этот Андрей Борисович мне все нервы истрепал. И если бы я хоть дурой была, то смирилась бы, подумала: ну, дурой уродилась. Так ведь я вступительный по математике на «пять» сдала! А на сессии он меня прямо затерроризировал. И между прочим, не меня одну. У мальчишек все о’кей. Пришли, сдали, ушли! Кое-кто из девчонок тоже как-то быстро освободились. А вот меня, Таньку Ярцеву и Юльку Веденееву он прямо возненавидел. Танька у нас гордая и ответить может, когда нужно. Да и математику знает хорошо. А он какие-то заковыристые задачи дает, и где только их откапывает?! Танька ему как-то сказала, когда он ее в третий раз выгнал: «Уважаемый Андрей Борисович! Я к такому обращению не привыкла. У меня здоровая психика, не травмируйте ее». Так он чуть не лопнул от злости. Танька говорит — покраснел, как помидор, жилы на лбу повылезли, глаза прямо бешеные стали. Она думала, его удар хватит! А он зубы стиснул так, что даже скрежет стал слышен. Промычал что-то и на дверь показал. В общем, выгнал. Ужас какой-то…
Оля удивленно выслушала сбивчивый рассказ Аси и покачала головой:
— Не фига себе! Ну и нравы здесь! Что в школе, что в университете… Каждый учитель может наорать на тебя или запросто выгнать в шею. У нас в университете это было бы просто немыслимо. Там преподаватели и студенты уважают друг друга. Учиться — одно удовольствие. Этика преподавания в корне отличается от нашей — а здесь преподы из кожи вон лезут, чтобы унизить студента, поставить на место… Одним словом, показать, что ты ничто. У меня подруга учится в институте иностранных языков в Москве. Так она мне однажды написала по электронной почте вообще душераздирающую историю. Одна студентка на занятиях в обморок с испугу упала. Вот шуму было, на весь институт. После Катиного обморока этого преподавателя в ректорат приглашали, интересовались, почему его студенты на занятиях сознание теряют. Он, правда, провел беседу с девушками, объяснил, что вовсе не хотел их пугать, просто предмет свой очень любит, поэтому и требования высокие предъявляет. И Катя выздоровела, не померла, слава богу, от разрыва сердца…
Лифт поднялся до третьего этажа, и девочки подошли к двери Олиной квартиры. На отработанный годами звонок — два коротких и один длинный — дверь распахнулась, и мама, Валерия Антоновна, бросилась целовать и обнимать дочку.
— Ну, слава богу, приехала. А я волновалась, как долетишь, как потом на машине доедете… Папа сейчас на совещании, приедет часа через два. Моя машина уже неделю в ремонте. Обещали к Новому году вернуть, да не успели. Вот подружки твои молодцы, сами предложили встретить.
— Ну, мне за рулем сидеть — одно удовольствие, — вежливо ответила Лена. — К сожалению, не часто удается. Университет от дома недалеко, скорее пешком дойдешь, чем доедешь, — в пробках настоишься. А папа говорит, надо ездить побольше, машина не любит долго простаивать. Вредно это для нее. Так что я пользуюсь любым случаем, чтобы ее «выгулять».
— Да, отец у тебя клевый! — с некоторой завистью протянула Ася. — Как поступила в университет, сразу машину подарил. А мой пообещал только после первого курса, если без троек закончу… Да с нашим математиком — хоть убейся, больше трояка не поставит. Говорит: «Не женского ума это дело — математика», — противным гнусавым голосом передразнила она своего преподавателя.
— Ну, девочки, у меня уже все на столе! — весело хлопотала Валерия Антоновна.
Девочки заторопились мыть руки, шутливо подталкивая друг друга и подтрунивая над Олей, которая не могла вспомнить, куда полгода назад спрятала свои тапочки. Тапочки нашлись, и когда все небольшой шумной компанией вышли в гостиную, не смогли сдержать восхищения.
— Какая восхитительная елка! До самого потолка! — выразила общий восторг Оля. — А пышная, просто красавица!
— Надо же! И игрушки необыкновенные! — подхватила Ася.
Валерия Антоновна наслаждалась произведенным эффектом.
— Это папины партнеры из Дрездена привезли. Он им как-то в шутку сказал, что у него дочка маленькая. Вот они и решили сделать ему такой подарок.
— Для маленькой дочки — большая елка. Пусть представляет себя в лесу. Только смотрите, чтоб она не заблудилась. Я сначала огорчилась, не люблю искусственные елки. А потом подумала — после настоящей полгода иголки выметай. А эта уж очень хороша.
И уже сидя за столом и угощая подружек любимыми Олиными салатиками, мама осторожно поинтересовалась:
— Дочка, а Новый год ты как решила встретить?
— Как всегда, всей семьей! — с набитым ртом ответила Оля. — Сначала на дискотеку пойдем, а к двенадцати вернусь домой. Я ведь без вас так соскучилась! — Оля нежно прижалась раскрасневшейся щекой к маминой руке, а та растроганно обняла ее:
— Доченька моя, совсем не изменилась, такая же ласковая…
После праздничного стола девочки отправились в Оле в комнату. Им не терпелось поскорее узнать, что нового произошло в ее жизни. А ей и самой хотелось похвастаться перед подружками. И было чем.
— Ой, девчонки, у меня сейчас все супер! — Зеленые ее глаза загорелись, а нежную матовую кожу покрыл румянец. — Сессию сдала на «отлично». Но грызла гранит науки день и ночь. Там усердие очень в цене. Меня теперь даже ректор знает. Гордостью университета называет. Наших русских там много учится. Мальчишки тоже пашут, а девчонки, дуры, в основном по дискотекам шляются, романы крутят, мечтают богатенького жениха подцепить. Им учиться некогда. Бедные родители платят, а детки их денежки по ветру пускают. Но я сразу решила: я сюда учиться приехала, свою жизнь сама хочу строить, а не ждать какого-нибудь упакованного хмыря, который то ли женится, то ли нет, время на него потратишь, а главное упустишь. Хорошее образование — это же капитал. А к хорошему образованию диплом с отличием — любая крутая фирма с руками оторвет. Правда, с мальчиками я тоже развлекалась, но в меру. А два месяца назад… — Оля загадочно замолчала, наслаждаясь нарастающим любопытством подруг, которое они и не старались скрыть.