Виновник завтрашнего дня
Шрифт:
Оба знали, чем всё закончится, но никто не спешил уступать друг другу. Хорошо, что кругом люди, может, и не получится вспылить.
Влада гордо вскинула голову и круто развернувшись, зашагала на танцпол, специально виляя бедрами, тем самым давая понять, что плевать хотела на его предостережения. Он или с ней, или пускай исходит слюной, наблюдая за её «жоповиляниями» молча. Если она правильно всё рассчитала, Гончаров не выдержит и по-любому составит ей компанию, или же… О том, что могло произойти, окажись Гончаров мудаком, думать совсем не хотелось.
Лёха проводил её долгим взглядом и прижав к губам стакан, принялся изучать обстановку на танцполе. Раньше бы позабивала сложившаяся ситуация,
Некоторое время Влада просто стояла и, прикрыв глаза, прислушивалась к битовке зазвучавшего трека. Потом плавно задвигала бедрами, вторя в такт ударным, а уже через минуту влилась во всеобщую атмосферу драйва, отплясывая на полную.
Сначала возле неё никого не было. Так, несколько девок, парочка парней, но прозвучала одна музыкальная композиция, за ней последовала следующая и вот уже вокруг его девочки вьется свора изголодавшихся кобелей.
Лёшка одним махом осушил стакан и на вопросительный взгляд бармена повторить ответит категорическим отказом.
Не заметил, как затарабанил пальцами по стойке, неотрывно следя за Некрасовой.
Ну и?.. Вот если так подумать, куда он лезет? Нет, он сейчас отнюдь не жаловался. Ни в коем случае. Просто проводил параллели их жизней и видел, какая между ними пропасть. Чем ей не пара, например, вот тот белобрысый дегенерат? И ростом, и рожей ничё так. Танцевал вокруг его девочки, соблюдая дистанцию, не наглея, значит, уважал личное пространство, не спешил портить о себе впечатление. Только Владке было пофиг на его подкаты, она то и дело бросала в сторону Гончарова насмешливые взгляды, будто спрашивая: «Так нормально?». На что он неопределенно качал головой, заставляя понервничает и самой решить, нормально или нет. Влада в ответ только фыркала и отворачивалась спиной, заставляя сгорать от желания придушить заразу на месте.
До сих пор не мог понять, как так угораздило. Казалось, ну всё же как у всех, а них**… Не так. Всё у неё другое. Иначе. И душа её нараспашку, и чистое сердце с неподдельными чувствами. За внешность вообще молчал: так и захватывало дух, стоило окинуть её взглядом.
И чем дольше смотрел, чем больше любовался ею, тем сильнее хотел быть рядом. Любой ценой. Если надо, и по головам пойдет. Будет убивать, рвать глотки, подрывать, но не откажется. Уже нет. И если уж бороться за неё, рисковать жизнью, захлебываться кровью, то и отдыхать с ней стоило на все сто. Не сидеть, не пожирать глазами, а пойти и оторваться на полную. Напомнить себе, что жизнь — это не только прожитые сутки. Это прежде всего грёбанное мороженное, которое он не ел уже лет двадцать. Это и безудержный смех, и сон в обнимку, и пробуждение оттого, что кто-то прижался к тебе в поисках тепла или внаглую забрал одеяло. А ещё… вот такие вот пляски, когда пофиг на всё: сколько тебе лет, чем занимаешься, сколько вокруг тебя врагов.
Поддавшись мимолетному порыву, рывком оттолкнулся от стойки и рванул на танцпол, прямиком к заулыбавшейся Владке.
— Что такое? — спросила насмешливо, обвив его шею руками. — Грозный дядька решил стряхнуть стариной?
Лёшка прижал её к паху и качнул бедрами в такт заигравшей мелодии. Хотел ответить, что тридцать пять — далеко не экватор,
Не заметил, как вокруг них поредело. Остались только влюбленные парочки. Танцевал так, что и, правда, позабыл обо всем на свете. То ли выпитое виски снесло башню, то ли искрившиеся весельем серо-зеленые глаза сорвали с тормозов, не знал, но то, с какой отдачей льнула к нему Влада, вынуждало полностью отдаться музыке, стряхнув с плеч груз нерешенных проблем.
Влада постоянно заглядывала ему в глаза, не веря, что он вот так запросто смог отпустить себя. Когда же, наконец, убедилась, то прижалась к его горячему виску прохладными губами и как можно чётче произнесла:
— Я хочу тебя!
И так это было… чёрт, даже слов не мог подобрать, чтобы описать нахлынувшие в тот момент эмоции. С одной стороны, бесшабашно, в её стиле. А с другой… так естественно, просто. Открыто.
Замер.
— Безумно хочу, — Влада тоже прекратила танцевать и, прижавшись к его торсу, схватилась за ткань чёрной рубашки, удерживая себя в вертикальном положении. Легкий румянец залил щеки, дыхание участилось. — А ещё, — перешла на шепот, заставляя мужчину напрячься, — на мне нет трусиков.
Сначала показалось, что ослышался. Влада прикусила губу, не позволяя дурацкой улыбке расплыться до ушей, а у него кровь ударила в голову, тут же растекаясь по венам горячим потоком.
— Не веришь? — по-своему расценила его ступор.
Как же тут не поверить?! От неё можно ожидать чего угодно. Верил, ещё как верил.
— Твою ж мать, — выругался в сердцах, представляя Ладку без нижнего белья и схватив за руку, потащил за собой к выходу.
Последнюю ступеньку лестницы преодолели практически бегом и то… не удержавшись, в который раз зажал девушку у стены, балдея от обнаруженной влажности. Ещё в машине убедился в достоверности её слов и едва дым из ушей не повалил от созерцания открывшейся картины. И успела ж где-то их снять. Варианта было два: или в ресторане, или уже в клубе. В обоих заведениях отлучалась в уборную «припудрить носик».
— Лёша… — перехватила его жадные руки захмелевшая Владка, пытаясь одернуть задранное на талию платье, — подожди, не здесь же, — смущенно покосилась на бронированные двери соседей.
— Сама напросилась. Скажи спасибо, что не нагнул в машине, — тяжело дыша, прижался своим лбом к её, однако рук не убрал. Обхватив её бедра, надавил пальцами, впечатывая в себя.
— Спасибо… — прыснула со смеху, но встретившись с ним взглядом, осеклась, судорожно сглотнув. Лёшка обвел указательным пальцем её нижнюю скулу, очертил контур пухлых губ. Влада положила ладонь на его грудь и почувствовала мощное сердцебиение. Казалось, что вот-вот сердце проломит грудную клетку и вырвется наружу.
Благодаря высоченным шпилькам могла прямо смотреть в его глаза, не запрокидывая голову. Так даже лучше. Чувствовала себя равной ему. Лёшка сейчас был таким напряженным, таким сексуально- возбужденным, что сосредоточившийся внизу живота плотный узел заныл мучительно-сладкой болью. Теперь понимала, что выражение «хотеть до боли» подразумевало под собой реальный подтекст. У неё тоже всё болело, ныло от неутоленного желания.
Ноги подкашивались, будучи не в силах выдержать скопившееся на протяжении вечера сексуальное напряжение. Переместив ладони выше, вцепилась в рубашку пальцами и настойчиво приникла к жестким губам. Он не заставил себя ждать и тут же ответил на её смелость дразнящим покусыванием нижней губы. Как же кружилась голова от его настойчивого языка, опытных, скользящих вдоль тела рук. Терялась от их прикосновений, задыхалась от ощущения на раскаленной коже.