Виолетта. Жила-была... лич
Шрифт:
«Ты вылечила меня?»
– Да.
«Чего боишься, почему спеленала?»
– Не боюсь, опасаюсь неадекватной реакции. Скажи, как получилось так, что младшая наследница Ясеневого леса стала жертвой отступника?
Не став сообщать сразу, храшхен прикрыл глаза и еще сильнее напрягся, словно погрузился внутрь себя. Ответил лишь спустя десять минут:
«Предательство, госпожа».
– Госпожа? – недоверчиво качнула я головой, в свою очередь прищурив глаза. – Ой ли?
«Только так. На мне двойной долг жизни. Моя маленькая хозяйка… – Косой взгляд на спящую малышку, отметка того, что она цела и
– Да, я знаю… А дальняя родня?
«Нет. Там нас ждет смерть».
– Знаешь, я никогда не любила эльфов… А теперь еще и презираю их.
«Ой ли? Человеческие властители ничем не лучше. Или тебе рассказать пару известных мне случаев?»
– Не стоит. Твое решение, пес?
«Готов служить и подчиняться, если ты согласишься стать нашей старшей».
А вот тут я задумалась… Сильно и серьезно. Это очень большая ответственность и очень серьезный шаг. Исходя из собранной информации получалось так, что в состав посольства входила мать малышки – младшая принцесса Ясеневого леса лори Анариновиэль. Естественно, в сопровождении супруга и еще десятка эльфов около месяца назад она направилась в славную столицу нашего государства для подписания кучи всего необходимого. Чего конкретно – не суть важно, важно другое: примерно на середине пути посольство подверглось нападению и в итоге в живых остались мать, ребенок и охранявший их храшхен. Мать убили на запрещенном ритуале десять дней назад, на очереди была малышка Анабэль, но тут пришла я.
И теперь, являясь «дарителем жизни», я, как единственная, кому мог довериться храшхен, обязана взять на себя заботу о ее воспитании и содержании. Могу не взять, могу просто убить. Но вот отдать в чужие руки не имею права – у девочки не осталось близких родственников, а передавать неблизким – обречь ее на верную смерть: в Ясеневом лесу началась грызня за внеочередное право наследования, и мало кому будет нужна чудом выжившая малолетняя наследница.
В общем, очередные эльфийские заморочки на тему жизни и долга. Но как ни странно, они распространены повсеместно и у меня лишь два варианта – жизнь или смерть.
«Твое решение?»
– Клятву принесешь?
«Взаимно».
– Согласна.
Почему нет? Зря, что ли, лечила? Да и Ингрид уже недели через три должна вернуться – подберем ей тело посимпатичнее и купим домик на окраине… А пока моя приемная дочь поживет под защитой гостеприимной бонны Наримы. С нее не убудет.
– Только еще вопрос. Что с психикой?
«Полное отключение сознания с момента пленения. Я не мог допустить, чтобы она видела все это… Включу, как только ты посчитаешь нужным».
Ого! О таком я только читала. Значит, малышка не помнит абсолютно ничего. Вот это действительно важно и существенно.
– Но уничтожение посольства она успела увидеть?
«Частично».
Понятно… Ладно, будем сочинять по мере необходимости.
– Слушай, не могу понять, почему ты мне доверяешь?
«Уже говорил – ты светлая. Ты та, кому можно довериться».
Ничего не объясняющий ответ заставил меня поморщиться, но делать нечего: достаю кинжал, чтобы провести ритуал, – тянуть смысла нет, так что, пожалуй, начнем.
Снять путы с хранителя, вместе с ним подойти к спящему ребенку и скомандовать:
– Лапу, пес. Начнем.
«Я, храшхен Ррххрангроу, хранитель Анабэль Мэринико, отдаю себя в услужение Виолетте Инари и признаю ее своей госпожой и старшей. Клянусь служить и подчиняться, быть верным слугой и ответственным хранителем ее тела и души».
– Я, Виолетта Инари, принимаю служение храшхена Ррххрангроу, хранителя Анабэль Мэринико, и признаю его своим слугой и хранителем своего тела и души. Принимаю старшинство над Анабэль Мэринико и отныне являюсь опекуном ее тела и души до полного ее совершеннолетия.
Надрез на своей ладони, надрез лапы пса и надрез на ладошке ребенка. Смешать жидкости наших тел и полученной массой поставить точку в устном договоре. Капля на висок Анабэль, капля на лоб хранителю и капля на висок себе. Вот и все.
Отток сил был существенным, так что, поморщившись и кинув взгляд на хранителя, я скомандовала:
– Ты можешь принять вид пособачистей? Шерсть я, конечно, с тебя остригла, но все равно…
«За одно это тебя стоило убить…» – недовольно проворчал храшхен, однако передернулся всем телом, и вот напротив меня возник мощный, патлатый, темного и в то же время несколько неопределенного окраса пес, настолько дворового вида, что заподозрить в нем самого загадочного из обитателей эльфийского леса было абсолютно невозможно.
– Имя для общего пользования?
«Хран».
– Отлично. Ну что ж, Хран, приступай к обязанностям хранителя. Накосячишь с Анни – не просто душу вытрясу, а с наслаждением.
Последний взгляд на неожиданно обретенную воспитанницу, и, кивнув своим мыслям, я ухожу в сад, чтобы лечь на ночную траву и отпустить свой разум в свободное плавание. Мне нет необходимости спать, но день был слишком насыщенным… стоит немного помедитировать и разложить все случившееся по своим местам. Стоит. Однозначно стоит.
– Свободен.
С каменным выражением лица выслушав отчет подчиненного, Тео не сменил его даже тогда, когда за Акуром закрылась дверь. Вот так… и все? Была и нет? Немногочисленные мгновения их редких встреч пронеслись перед глазами оборотня, и ноздри его неприятно затрепетали.
Черт!
Ее слова, ее действия, ее поступки и решения ставили его в тупик. Чертова малявка! Недовольно поморщившись, инквизитор опустил голову на ладони и запустил пальцы в волосы. Как таковых, четких мыслей не было – было лишь неприятное опустошение, да странно ныло там, где под ребрами находится сердце.
Нет, хорошо, что он не успел к ней привязаться… И все-таки – почему?.. Что произошло? Когда? Почему он ничего не может понять?!
Наверное, стоит нанести «дружеский» визит мастеру Винсенту… и разобраться. Да, прямо с утра. Раннего-раннего утра…
Не став дожидаться, когда утренняя роса напитает ткань и без этого пострадавшего платья, чью целостность я поддерживала лишь иллюзией, зашла в дом и, снова проверив состояние спящей Анни, удовлетворенно кивнула: пора будить и приводить в сознание. Пора знакомить подопечную с временным домом и временной бабушкой.