Вирь-ява

Фомин Леонтий

Однако потом всё было гладко. Все веселились, выпивали, играли на гитаре, болтали обо всём и не о чём. Все обо всём забыли и растворились в волшебных воспоминаниях о счастливом прошлом. Кто-то кому-то говорил о прошлых обидах, чувствах, делах, предательствах. Даже Алексей, охватываемый тревогой всё это время, откинул цепи дурных мыслей и полностью предался наслаждению вечера.

Так продолжалось до самой ночи, и ближе к двум часам все заснули. Только Алексей и Виктор не могли этого сделать. Леша вышел из своей палатки и увидел, как Виктор сидит у ещё тлеющих углей.

– Ты чего не спишь то? – спросил Алексей, присаживаясь перед ним и смотря, как тот теребит палкой маленькие угольки.

– Да вот знаешь, думаю вот.

– О чём?

– Об этой Вирь-яве. Я тебе не сказал, но раньше тоже слышал о ней.

– Да?!

– Да. Мне рассказывал о ней отец. Он жил в мордовской деревне, далеко отсюда. Но он рассказывал порой по вечерам страшные истории, чтобы меня, ребёнка, попугать.

Так вот, Вирь-ява – это страшный дух леса, которого задабривают всегда в мордовском лесу. А все кто это не делал, прощались либо с жизнью, либо с друзьями. Я с отцом как-то по грибы ходил, и после его рассказов всегда после каждого шороха трясся. Папка был с юмором, поэтому он и сам иногда ещё подпугивал. Мы остались по грибы с ночевкой в лесу. Мы так же сидели, тот рассказывал про жизнь свою, но в один момент к нам лесничий пришёл. Мне мужик тот никогда не нравился, честно говоря. Он ходил в маскировочном костюме, с кудрявыми седыми волосами и большим брюхом. Тот увидел нас издалека, и приготовил было ружьё, но пронесло. Лесничий был, так сказать, наготове в любой момент стрелять, потому что трясся немного от страха, а пот на его полном лице лился струйками. Он сказал, что сам не любит часто в лес ходить, но работа заставляет. Они сидели, говорили о чём-то, а я увидел в глубине леса неведомое чудище. Прямо такое же, как нам прямо вчера говорил дед. И оно прямо смотрело на меня, своим этим глазом, при том ещё и красным! Ты понимаешь же, я был ребёнком, я даже в школу не ходил. Я весь занемел. Мне хотелось что-то сказать, а не могу. Хочу заплакать, глаза хотя бы закрыть, а тело то вообще меня не слушает. Я лишь глядел в этот глаз, пока она тёрла свои когтища друг об друга. Но она потом ушла. Но такой ступор меня не отпускал. Мне стало лучше только после того, как папа дал подзатыльник. По дороге из леса он ещё поведал, что Вирь-ява давно обитает в лесах, их много. Они бывают в каждом лесу, следят за всеми и вечно ждут подати от входящих людей. О ней, даже о них, ему рассказывала ещё бабушка, а ей – её бабушка и так дальше. Эти чудища существовали словно всегда, прямо от сотворения земли. Как появились они? Никто не знает. Лишь знают, что страшные эти существа, но порядочные. Если оставишь съестное, как только в лес зашёл – не тронут, а если нет, то поминай как звали. Люди пропадали когда в лесу, за ними не ходили, а сразу на Верь-яву ссылались и говорили, что лучше он умрёт, чем ещё человек десять за него, ведь закон то он не соблюдал…

Конец ознакомительного фрагмента.