Вираж бытия
Шрифт:
Мазнув взглядом по пистолет-пулемету Фрунзе нервно дернул подбородком. Вспомнив, сколько раз за минувшее совещание ему хотелось морячков пострелять. Всех. Ибо утомили они его чудовищно. Торговались слова бабки на базаре. И если «красные командиры» в целом относились к изменению баланса флотов индифферентно. То бывшие царские моряки очень дергались, срываясь в словесные «бугурты» буквально по любому поводу. Тем более, что сам Фрунзе у них особого уважения не имел. Он ведь не был не только моряком, но и даже кадровым военным.
Именно по этой причине он заставил их подписаться под программой. Чтобы потом иметь рычаг воздействия на них. В случае саботажа
– Куда? – спросил водитель.
– В кремль.
Ему требовалось показать Сталину получившийся результат. И утрясти кое-какие предварительные выводы, перед выносом их на Политбюро.
В первую очередь он нуждался в том, чтобы посту начальника морских сил стоял человек с авторитетом среди моряков. То есть, тот, кто был не ниже капитана 2-го ранга при царе. В идеале, конечно, адмирал. Из подходящих кандидатур он видел лишь Александра Васильевича Немитца. Контр-адмирал он был от Временного правительства, а по-настоящему, капитан 1-го ранга. Как боевой командир – ноль. Но неплохой аналитик и удовлетворительный организатор…
– Зофа же оставить при нем комиссаром. Чтобы приглядывал. – пояснил он Сталину.
– Владимир Ильич очень высоко ценил Вячеслава Ивановича.
– И я ценю. Как верного партийца. Но он совсем ничего не смыслит во флоте. А моряки, даже рядовые краснофлотцы, как флотского начальника его не воспринимают.
– Так уж и не воспринимают?
– Флот – это очень косное образование, сильно завязанное на традиции. И поделать с этим мы ничего в обозримом будущем не сможем. По факту сейчас он управляется преданными делу партии людьми, не имеющими уважения среди моряков. Публично-то они это не демонстрируют. Но тем хуже. Да и в порученном деле они ничего не смыслят в основе своей. Сейчас у нас ситуация чем-то напоминает конец XVIII века в Империи, когда были корабли и люди, но не было ни флота, ни моряков. И, если уж пошло на то, то было бы славно выманить из эмиграции старых специалистов. Чтобы они помогли нам возродить флот и воспитать наших, советских моряков.
– Сомневаюсь, что они поедут. Кто хотел, уже вернулся. Кроме того, многие слишком воевали против нас.
– Если партия объявит амнистию и даст прозрачные гарантии – многие вернутся. В эмиграции жизнь не сахар. Тем более для людей, которые всю свою жизнь положили на флот, а теперь оторваны от него.
– Вы оптимист Михаил Васильевич.
– К тому же это создаст в РККА группу военных специалистов, которые будут обязаны… хм… партии своим положением. А не Льву Давидовичу.
Сталин промолчал.
Он явно заглотил наживку, но вида постарался не показывать.
– Теперь последнее. Вашингтонское морское соглашение. – выждав небольшую паузу, продолжил Фрунзе. – Мы вполне можем войти в него на правах Франции с Италией.
– И зачем нам это делать?
– Для нас эти ограничения будут фиктивными. Мы их не сможем преодолеть в ближайшие десять-пятнадцать лет. То есть, по сути, они не станут для нас собственно ограничениями. Подписание же этого договора будет своего рода актом международного признания СССР со стороны стран-участниц. США ведь нас покамест не признает. Плюс мы сможем за участие что-нибудь полезное выторговать у англичан. Они ведь бегают с этим договором как с писаной торбой. А у нас много сложностей во внешней политике. Почему бы этим моментом не воспользоваться?
Глава 3
1926
Снятие Зофа произошло на следующий день после заседания военно-морской комиссии. Сталин вполне удовлетворился объяснениям Фрунзе и пошел ему навстречу. Что спровоцировало настоящую панику среди «героев гражданской войны». Ведь Фрунзе еще с декабря 1925 года постоянно подчеркивал важность образования и компетентности. А у них с этим делом в основном все обстояло печально. Поэтому снятие Зофа самым прозрачным образом намекнуло им о предстоящих ротациях, если не чистках. В ходе которых, скорее всего, они потеряют если не все, то очень многое.
И они начали действовать.
Михаил Васильевич согласовывал свои действия со Сталиным. Причем делал это не скрываясь. Из-за чего его за эти месяцы после болезни стали воспринимать как человека Иосифа Виссарионовича. Чем Троцкий с Зиновьевым и воспользовались. Собрали заседание Политбюро, где предъявили членам партийной верхушки массу писем и записок, говорящих о том, что Фрунзе сгущает краски. Что все не так плохо. И что РККА – это сила! Причем сила немалая. Ну и так далее. «Баллон» там на него покатили со всей революционной страстью и мастерством.
– Товарищи, – произнес нарком, когда его оппоненты завершили выступление. – Вопрос выходит спорный. Значительная часть за, не меньшая часть против. Разойтись в рамках дискуссии, я не вижу возможности. Поэтому предлагаю обратиться к универсальному арбитру. Ведь практика – вот главный критерий истины.
От этих слов присутствующий на расширенном заседании Политбюро начальствующий состав РККА поморщился. Еще свежи были стрельбища, после которых у них все болело.
– И как вы собираетесь проверить правоту? – поинтересовался Сталин.
– Провести экстренные маневры силами Московского военного округа, который считается самым боеспособным.
– Маневры? – чуть хриплым голосом переспросил Ворошилов.
– Представим, что нам пришла телеграмма. Вот только что. Будто бы польские милитаристы, поддержанные французским и английским капиталом, внезапно ударили по нам. Прорвали наши заслоны в западных военных округах. И теперь их ударные кулаки движутся к Москве. Помните, как товарищ Тухачевский перебрасывал силы дивизии на грузовых авто? Вот примерно так же и действует противник. Отчего и выходит у него передвигаться очень быстро. Связь на местах, в результате диверсий, была парализована, и мы только сейчас узнали об этом. Так что войскам Московского военного округа требуется подняться по тревоге и форсированным маршем выступить на запад. Где занять оборонительные рубежи, дабы дать нам возможность провести мобилизацию военнообязанных в Московском военном округе. Разумеется, мобилизовать мы никого не будем. Просто проверим состояние войск округа в этой небольшой прогулке. Как вам сценарий?
Тишина.
Едва заметно улыбался только Брусилов. Причем также, как и тогда – во время предложения «пострелять». Скорее даже более злорадно. Так как в этом шоу он лично принимать никакого участия не должен был.
– Боевую подготовку она нам не покажет. Это да. Но общую выучку командиров и состояние личного состава – вполне. Тем более, что на войне большую часть времени войска проводят на марше. Прошу проголосовать. Кто за?
– А давайте проверим, – первым произнес Томский. Ему это шоу показалось не только забавным, но и разумным. В конце концов лучше иметь какие-то реальные показатели, чем голословно спорить о чем-то.