Вирдисская паутина
Шрифт:
Там, наверху, вновь грохочут пушки. Любого другого это бы заставило поторопиться, со всей отчетливостью ощутить свой долг и поспешить. Поспешить – и наделать непоправимых ошибок. Погибнуть героически – и напрасно. Агенты не ускоряют шага. Они принимают во внимание, что где-то там сейчас гибнут люди, что все эти люди надеются на них, но это никак не влияет на выполнение задания. Ничто не может повлиять на правильное выполнение задания.
Каменный монстр появляется совершенно неожиданно. Появляется, выхватывает из цепочки кого-то одного и так же внезапно исчезает. Стена подземного хода словно бы выдыхает чудовище, а после втягивает
– Продолжаем движение, – приказывает командир. – Ускорить шаг.
Это не шаг. Это почти бег. Легкий, скользящий… нужно как можно быстрей выбраться наружу. Глупо терять товарищей таким образом. Не в бою даже, а так…
Быстрей, быстрей… ты не чувствуешь страха… ты не гадаешь, кто это был… кого похитила каменная смерть… ты просто делаешь дело… Очередной монстр выскакивает из стены, преграждая путь. Выскакивает так же неожиданно, как и предыдущий, но промахивается. Каменные руки хватают пустоту. Он замирает, оглядывая всю группу, словно бы выбирая добычу.
– Мимо, – командует эльф, и группа, один за другим, проскакивает возле монстра, уворачиваясь от быстрых, но вполне предсказуемых движений чудовища.
Вслед за всеми ныряешь под каменную руку, бросаешься вперед и в сторону, рывок – и каменная тварь остается позади.
– Все прошли? – на бегу спрашивает командир.
– Все, – откликаются позади тебя.
– Вперед!
Монстр гонится следом, но люди с эльфами легче на ногу. Где ему догнать подготовленного агента! Это не за горожанами перепуганными бегать.
– Быстрей! Быстрей! – торопит командир.
Подземный ход кончается. Кончается в правильном месте. Совсем недалеко от арсенала. Он для того и был придуман, чтоб в случае чего можно было совершить печальные, но абсолютно необходимые действия. Что ж, время пришло.
Короткий бросок через открытое место. Лероннцы ничего подобного не ожидают. Перепрыгиваешь несколько трупов. На твою долю никого не осталось, и ни один из них не издал ни звука. Вот и арсенал. Дошли. Каменных монстров нигде не видно, впрочем, это ничего еще не означает. Вперед! Вперед!
Вот кто и впрямь не ждал гостей, так это арсенальная команда. Ишь, как шустро ядра катают! Думают, наградят их за это… Ваша награда уже здесь, лероннцы, вот только вряд ли вы ей обрадуетесь. Нож сам собой оказывается в руке и еще быстрей – в чьем-то теле. Один, второй, третий… Кто-то испуганно охнул… закричать не успел ни один.
– Отлично! – выдыхает командир. – Не останавливаясь – на стены!
Команда столь же бесшумно срывается с места, а ты останавливаешься и смотришь вокруг.
Порох. Орудийный порох и ядра. Современные ядра, начиненные порохом и снабженные магическими взрывателями. И еще один, только куда более мощный, взрыватель у тебя в руках. Способ покончить со всем этим. С пушками, изрыгающими смерть. С пушками, которые должны были защищать тех, кого они убивают.
Взрыватель. Вот теперь ты и впрямь осознаешь его присутствие у себя в руках. Все это время ты не отдавал себе отчета в том, что именно ты несешь его. Должен же кто-то его нести? Теперь ты его принес. И это кое-что значит.
Потому что есть только один надежный способ задействовать магический взрыватель так, чтоб его не перехватили, не взяли под контроль вражеские маги. И этот способ – находиться рядом с ним. Вплотную. До самого конца. Тогда тот, на кого он настроен, оказывается сильней любого мага, даже если он и вовсе
Что ж, в конце концов, кто-то же должен это сделать?
Твоя рука изготавливает взрыватель, но на нее внезапно ложится другая. Изящная и легкая рука твоего командира-эльфа.
– Оставь, – негромко приказывает он, чему-то улыбаясь. – Ты гораздо лучше, чем я, режешь глотки.
Его глаза указывают тебе на выход. Туда, куда уже ушли остальные. В жизнь.
– Поспеши! – приказывает он, и его рука сжимается вокруг взрывателя.
– Командир? – вопрошаешь ты одними губами. – Почему не я? Почему ты?
– Я намерен лично доложить генералу о выполнении, – откликается эльф. – И хочу быть убежден, что все проделано как следует. А лучшего способа, чем все сделать самому, я не знаю…
Он усмехается и подмигивает.
– Ты мне не доверяешь, командир? – вырывается у тебя.
– Ну что ты… просто… я ведь уже сказал, ты куда лучше режешь глотки, а мне – доклад делать. Иди!
Ты уходишь. Уходишь жить. Он остается – умирать. Впрочем, тебе придется поспешить, чтоб остаться в живых. Взрыв будет такой силы, что… Сколько врагов унесет его смерть? Скольких – твоя жизнь? Вряд ли ты надолго переживешь его, и все же… умирать, убивая врагов, куда приятнее, чем сжимая в руках взрыватель. Впрочем, смерть командира, вероятно, будет красивой… Такой взрыв должен быть чем-то весьма впечатляющим для того, с кем это случается. Вот только… он уже никогда и никому об этом не расскажет. Ты тоже не расскажешь никому. Для того, чтоб рассказать, нужно выжить, а на выживание нет времени. Навстречу тебе выскакивает нелепая, перепуганная фигура. Лероннец. Ружье в руках ходуном ходит. Не ожидал гостей? Думал, ты здесь уже за хозяина? Нет, братец, не все так просто! Нож почти без сопротивления входит в солнечное сплетение. Входит, выходит, ты отшагиваешь, чтоб не мешать ему падать, и со всех ног бросаешься дальше. Ты должен успеть покинуть это место, где сейчас все взлетит на воздух, успеть выбраться наверх, на стены, и убивать, убивать, убивать… так жестоко и страшно, как только сможешь… чтоб у тех, кто придет на смену убитым, руки от страха дрожали… чтоб они навсегда запомнили, сколько и в какой монете стоит Ирлассен… И пушки. Пушки нужно взорвать или сбросить со стен. После победы те, кто выживет, вкатят на их места новые. А сейчас – долой. Никаких пушек на этих стенах!
Сразу четверо. Ну да, вам даже не страшно. Вам кажется, что вас больше, вот вы и смелые. Вам еще невдомек, что вас стало куда меньше с того момента, как сюда пришли мы. И раз мы не собираемся оставаться в живых, значит, и вас оставлять в живых не резон.
Стремительный нырок под взмах шпаги… Какой мучительный стон… Больно, да? Ничего. Уже прошло. Уже не болит. У мертвых ничего не может болеть.
Нет. Не надо стрелять. Это слишком громко. Вот так, лучше приляг на своего товарища. Ага, и ты тоже. Да и ты, чего уж там? Где трое, там и четверо.