Виртуальная подружка

Алешина Светлана

— Ну что, Ирина Анатольевна, вы уже подумали? — спросил Паша, доедая вторую пиццу, так как Лерочка наотрез отказалась есть эту «холестериновую отраву».

— Нет еще, — ответила я. — Подумаю завтра, тебе не мешало бы отснятый материал посмотреть.

— Не вижу смысла? Все равно сейчас в монтажной никого нет. А то, что материал хороший, и так понятно. В понедельник все и сделаю. — Он посмотрел на часы, потом на Леру. — Ты готова?

В ответ та быстро кивнула.

— Тогда пошли.

— Куда это вы? — От удивления я абсолютно

запамятовала, что существует такая вещь, как чувство такта.

— В кино, — едва заметно краснея, ответила Лера. — Паша достал билеты на последнюю голливудскую премьеру и любезно предложил мне составить ему компанию. А я страсть как люблю голливудские фильмы.

— Особенно с участием бородатых актеров. — У Галины Сергеевны такта оказалось еще меньше, чем у меня.

— Нет, — совсем смутившись, выдохнула Лера, — особенно с Брюсом Уиллисом. У нас ведь все равно сегодня выход внеплановый, мы подумали, что день будет ненормированный. Можно?

— Ну, конечно, идите. Что вы меня-то спрашиваете?

— Спасибо. Всем до понедельника!

Лерочка быстро оделась и в сопровождении Павлика исчезла за дверью.

— На свете многое бывает, друг Горацио! — повторила Галина Сергеевна ставшую фразой дня цитату, глядя на мою отвисшую челюсть.

— Воистину так! Однако ж, чудны дела твои, господи.

— Молодость, — немного печально констатировала Галина Сергеевна. — Сами разберутся. Однако и нам тут сидеть нечего. Может, по домам?

— С превеликим нашим удовольствием! — ответила я.

Открывая дверь своей квартиры, я вспомнила, что не предупредила Володю о том, что сегодня мне надо быть на работе, а уже войдя в коридор, поняла, какой это было ошибкой с моей стороны.

— Когда ты прекратишь надо мной издеваться?! — вместо приветствия выдал любимый супруг.

— Я, между прочим, была на работе, не где-нибудь.

— Вот как? А записку оставить трудно? Я себе все нервы истрепал.

— Володенька, сейчас всего три часа дня. Я ровным счетом не вижу никаких поводов для волнения. В конце концов, я могла просто выйти в магазин.

— Да? Я, понимаешь ли, возвращаюсь после пары в надежде застать дома еще спящую жену и провести субботний день в семье, а тут полное запустение и забвение. На студию я, между прочим, звонил. Там никто трубку не брал.

Вот еще новости! Не хватало еще, чтобы он вздумал меня ревновать, хотя, конечно, лестно.

— А на проходную ты звонить не пробовал? Там бы тебе сказали, что я на выезде. Мы сегодня сюжет снимали.

— Извини, не догадался, потому как душевное смятение отнюдь не способствует умственной деятельности.

— Да с чего бы ему взяться, смятению-то?

— Ты об этом у Валеры спроси.

— У какого Валеры?

— У Гурьева. От его звонков наш телефон просто раскалился. Вынь ему да положь Ирину. Ничего не объяснил. Сказал, дело срочное. Я, естественно, про твои расспросы об обезболивающих вспомнил, подумал, что тебя опять угораздило

втихаря от меня у милиции хлеб отбивать, и доигралась.

Вот ведь как. А я про Валеркиного «потешного покойничка» беспалого и думать забыла. У меня тут и свой, не менее забавный нарисовался.

— Володя, ну что за глупости! Я про Валеркины дела и знать ничего не знаю. — Что самое приятное, мне даже не потребовалось врать. — Мы с ним и не общались последние дни, своих забот невпроворот. А чего он звонил-то?

— Говорю же, не знаю, — несмотря на по-прежнему сердитый и обиженный тон, было видно, что мои слова Володьку успокоили. — Да и знать не желаю. Сама с ним разбирайся.

— Как же я с ним разберусь, если его нет?

— Сейчас, может быть, и нет.

— А когда будет?

— Завтра твой криминальный тип будет. Сказал, непременно в гости заявится. Ты ему зачем-то сильно понадобилась.

Глава 5

Если Валерке хотелось меня заинтриговать до полуобморочного состояния, то это ему удалось просто блестяще.

В воскресенье я вскочила ни свет ни заря, игнорируя протестующие бурчания Володьки, и все утро слонялась по квартире, не находя себе места. Что же это Гурьеву могло от меня понадобиться, да еще так срочно? Может быть, он все-таки выяснил, кто был тот парень в Смирновском лесу, и раскопал что-то интересненькое? Только я ему тогда зачем? Поделиться, что ли, больше не с кем? Или случилось что-то еще? Что-то, в чем я могла Валерке помочь? Но что?

Володе он ничего не объяснил, поэтому тот и выходил из себя, боясь, что «криминальный тип» втянет меня в какое-нибудь небезопасное мероприятие. Значит, пока он не явится, утолить разбушевавшееся любопытство мне не удастся. А любопытство, войдя во вкус, уже терзало меня, затравленным зверьком мечась по лабиринту извилин в отчаянной попытке поймать хоть какой-то намек. Одно слово — разбушевалася стихия!

Чем дальше, тем меньше стойкости проявляло терпение, шаг за шагом сдавая позиции, отступая под натиском сорвавшейся с цепи заинтересованности. Разбудить, что ли, мужа, спросить, когда обещал прийти Валера? Нет, на эту глупость я решусь только в случае окончательного поражения. Иначе не миновать очередной ссоры из-за моего невинного увлечения, которое так досаждает Володе, едва ли не лишая его аппетита и сна. Буду терпеть, пока хватит сил.

Муж разбудился сам. Выполз на кухню, сонно щурясь, потирая кулаком заспанные глазенки, при этом забавно надувая губки, словно обиженный ребенок.

— Доброе утро, — изобразив на лице блаженную улыбку, Володя чмокнул меня в шею.

— Определенно. — Мое нетерпение к этому моменту достигло своего апогея, поэтому я изо всех сил старалась не дать раздражению пролиться на голову ни в чем не повинного супруга отнюдь не благодатным дождем.

— Что определенно? — без особого интереса спросил Володя.