Виртуальная семья
Шрифт:
Она с самого начала предлагала пригласить Харуэ Токорода присутствовать при допросе дочери, но девочка воспротивилась.
Вот и сейчас она раздраженно крикнула:
— Нет, не надо ее!
Она была уверена, что сама сможет со всем справиться.
Казуми обратилась к Такегами:
— Господин офицер…
— Да, я слушаю.
— Когда вы впервые заподозрили меня?
— Ты правда хочешь знать?
— Да, хочу, скажите, пожалуйста.
— Боюсь, ответ тебе может не понравиться.
— Ничего страшного. Да и вообще, какая разница? — Ее голос дрогнул и сорвался. —
Тикако опустила глаза.
«Как же они похожи на маму и дочку!» — подумал Такегами.
— Мы почти с самого начала были в курсе того, что ты копалась в папином компьютере, — сказал он, — еще до того, как занялись проверкой винчестера.
Казуми наморщила нос. Если бы такое проделал взрослый человек, у него на носу потом надолго осталась бы морщинка, но юный возраст позволял девочке морщить нос безнаказанно, без всякого ущерба для состояния кожи.
— Помнишь, мы брали у тебя и у мамы отпечатки пальцев? Мы тогда проверяли личные вещи господина Токороды и искали на них отпечатки посторонних людей, возможно имевших отношение к преступлению, поэтому требовалась дактилоскопия членов семьи убитого.
— Да, помню. Мне тогда все пальцы перемазали черными чернилами, которые потом никак не смывались.
— Точно, эти чернила очень сложно оттереть. Наши отпечатки пальцев тоже проверяют на тот случай, если мы что-нибудь нечаянно заденем на месте преступления.
— Короче говоря, вы нашли кучу моих отпечатков на папином ноутбуке?
— Да. А еще мы узнали, что компьютер господина Токороды не был защищен никаким паролем. Все содержавшиеся в нем файлы были доступны кому угодно. Нам оставалось лишь сложить два и два, чтобы получить четыре.
Хотя на самом деле никто из следователей поначалу не заметил, что все персональные данные в компьютере убитого не защищены: кто бы мог подумать, что отец оставит ноутбук без пароля, зная, что его дочь следит за ним?
— Если честно, я не особо переживала из-за отпечатков пальцев, — спокойным голосом сказала Казуми. — Я думала, что, поскольку это наш домашний компьютер, наличие на нем моих отпечатков не вызовет подозрений.
— Все верно, поначалу ты была вне подозрений, потому что на самом деле в очень многих семьях родители и дети пользуются одним и тем же компьютером. Никто не считал тебя причастной к этому делу, так что до недавнего времени тебя даже не собирались вызывать на допрос в участок.
Эта фраза настолько удивила Казуми, что она подняла голову и вопросительно посмотрела на Такегами.
Полицейский заметил, что в ней произошла перемена: ее взгляд стал совсем другим, не таким, каким был днем, когда она впервые появилась на пороге кабинета для допросов. Казуми изменилась: в ее поведении теперь не чувствовалось того напряжения, в ее словах не было той невыносимой боли и усталости и, что самое главное, того неукротимого гнева, который тогда так поразил Такегами.
— Поначалу мы подозревали твою мать, но вскоре поняли, что она невиновна.
Казуми кивнула:
— Она говорила мне. Как-то раз мама сказала: «Полицейские думают, что это я убила твоего отца. Впрочем, я их
— Видимо, так все и было. Мы подозревали госпожу Токорода, потому что в деле оказалась замешана Наоко Имаи.
— Но ведь вы ни разу не допросили маму.
— Нам этого не требовалось. У нас были показания свидетельницы преступления, госпожи Томико Фукада, — именно она позвонила в полицию и сообщила об убийстве. Ты не знакома с госпожой Фукада? Она живет неподалеку от вас.
— Нет, вроде бы… я ее не знаю.
— Ничего удивительного. В твоем возрасте у тебя несколько иной круг знакомств. Однако твои родители знали ее. Оказалось, что госпожа Фукада и твоя мать регулярно общаются. Даже в темноте и даже на большом расстоянии ваша соседка наверняка узнала бы госпожу Токорода, если бы увидела ее в ту ночь возле злополучного коттеджа.
— Вот оно что! — пробормотала себе под нос Казуми. — Как, оказывается, все просто.
— Кроме того, по ответам и по реакции твоей матери на различные косвенные вопросы мы поняли, что она понятия не имела о том, что у господина Токороды был роман с Наоко Имаи. А когда мы сказали ей, что ее муж встречался со студенткой, она не особенно удивилась. Короче говоря, сначала нам казалось, что твоя мать могла совершить преступление на почве ревности, но… — Такегами старался как можно тщательнее подбирать слова, чтобы случайно не ранить девушку еще больнее. — Но потом у нас возникло такое впечатление, что твои родители давным-давно обсудили щекотливую тему хронической неверности твоего отца и сумели найти компромиссное решение, заключив своего рода перемирие. Конечно, такие браки встречаются не часто, однако не думаю, что этот случай беспрецедентен. Постепенно картина начала вырисовываться. Зная о постоянных изменах супруга, Харуэ Токорода вряд ли стала бы ни с того ни с сего убивать своего мужа и его любовницу — это было бы нелогично.
— И поэтому вы исключили ее из числа подозреваемых?
— Да, как раз поэтому.
— Стало быть, у ее никчемной жизни безответной тихуши тоже есть свои плюсы.
В голосе Казуми не было иронии — девушка просто констатировала факт.
— Я бы сказал, что твои родители старались по мере сил уважать чувства друг друга, — сказал Такегами.
Казуми промолчала. Ее лицо осталось непроницаемым.
— Потом у нас появился новый объект для подозрений, — спокойно продолжал Такегами. — Ты, конечно, слышала о девушке, молодого человека которой увела Наоко Имаи? Эта несовершеннолетняя особа стала нашей основной подозреваемой. Все почти поверили в то, что она могла совершить это преступление.
— Вы имеете в виду подозреваемую А.? — уточнила Казуми. — Вам повезло, что ее имя не прознали репортеры. Иначе сейчас она могла бы подать на вас в суд.
— Думаю, если бы ее имя появилось в газетах, она скорее смогла бы выиграть дело против журналистов, чем против полиции.
— Нынче меня тоже станут называть подозреваемой А., верно? — улыбнулась Казуми.
Никто не поддержал ее шутки. Когда ее смех затих, в комнате снова воцарилась тишина.
— Может быть, принести тебе чаю? — предложил Такегами.