Виртуоз мести
Шрифт:
Вася потянул руки на себя, пытаясь вырваться. Но ничего не получилось рукава были зажаты слишком крепко. Захотелось сплюнуть, но рот был заклеен чем-то, кожу тянуло, больно дергало за волоски Васиной небритости. Почему-то не горела лампа под потолком, а светильник на станке бил прямо в глаза. Василий, ослепленный, резко отвернулся и ощутил в голове вместе с болью еле заметный шум. Во рту стоял знакомый привкус водки. Но он не пил сегодня водки.
Василий точно знал, что ни сегодня, ни вчера он не пил водки. Откуда этот привкус? Или ему налили водки в рот? Бесплатно? Василий жил долго, но не мог вспомнить чтобы кому-то наливали насильно в рот водку. Обычно водки не
Василий понял, что то, что он привязан, то, что его напоили - все это часть какого-то зловещего ритуала, отчасти повторяющая то, что произошло семь лет назад с Инной. В одном сомнений не было - его хотят убить. Но умирать Василий совершенно не хотел, особенно на текущем, не самом плохом этапе своей жизни. Смерть перечеркивала все к чему он шел, весь его план. Василий мобилизовал все свои силы, вскочил на ноги и с силой уперся одной ступней в то место, где были зажаты его руки. Рванул на себя что было мочи, но тут же получил сильный удар сзади прямо по позвоночнику. И еще один чем-то твердым и тяжелым по затылку.
Василий упал, ударившись пахом о станину, и повис на зажатых в станке рукавах. Кисти рук вывернулись и хрустнули. Василий вскрикнул от боли. Тут же ему пришла в голову мысль, что можно скинуть с себя куртку и вырваться из этого капкана. Ни на секунду Василий не задумался ни о том, кто зажал его вот в таком положении, ни о том, кто ударил его по спине и по затылку. Все тело, каждая клеточка боролись лишь за то, что бы спастись, вырваться из сомкнутых железных челюстей.
Кисти рук никак не хотели пролезать в рукава, затиснутые в станке. Напрасно Василий дергался и извивался, как червяк. С его разбитой головы по волосам, по носу текла горячая кровь. Один рукав затрещал, ткань лопнула. Обрадованный Василий рванул еще сильнее и высвободил правую руку. Василий вытер рукавом текущую по глазам кровь и в изнеможении оперся спиной на деталь, чтобы набраться сил и освободить вторую руку.
Но в это время станок включился, деталь пошла и с ревом потащила Василия наверх на себя. Зацепиться было не за что. Василий беспомощно шарил рукой по гладкой поверхности болванки, его тело уже оторвалось от земли на несколько сантиметров. Василий зачем-то пытался оторвать с губ прозрачный скотч, как будто это могло его спасти, но ничего не получалось. Между станиной и болванкой внизу была щель сантиметров десять - туда и тащила его безжалостная машина.
Василий из последних сил уперся, зацепился свободной кистью за неподвижную часть станка и попытался в последний раз выдернуть рукав, но вдруг ощутил, что его рука просто привязана железным тросиком, конец которого плотно схвачен железным зубом барабана станка. Боль в привязанной руке заставила Василия отцепиться от неподвижной детали, пальцы даже хрустнули.
Чувство, охватившее Василия в этот миг, когда до его смерти оставалось только четверть поворота барабана было понятным - ему стало нестерпимо жаль! Но не себя. Совсем не себя... Ему-то что? Через минут десять, валяясь на полу, он не будет чувствовать ни боли, ни страха, ни мук, ни разочарования. А вот Леночка... Милая девочка без конца примеряющая перед зеркалом свадебное платье, что будет с ней, когда она узнает о том, что бессердечная машина всмятку размолотила ее любимого? Ее жениха? Что совсем ни к чему теперь свадебное платье и незачем искать ресторан получше для заказа банкета...
Василий оказался на самой вершине болванки и соскользнул вниз, покатился, ударился о станину, сломал руку. Штанина брюк зацепилась за фрезу, острие ее распороло ногу до самой пятки, и в этот же момент рука Василия с хрустом ушла под деталь сначала до локтя, потом до плеча. Мощная махина, ни на секунду не притормозив, подмяла, затащила в свое железное нутро тело Василия, ломая его и скручивая. То, что вышло через несколько секунд с другой стороны, уже не было похоже на тело человека. Раздавило даже голову, багрово-серое месиво образовалось вместо лица. Станок все крутил и крутил свой кровавый фарш. Барабан скрипел, затаскивая и выплевывая, все больше и больше уродуя мертвое тело, рвал одежду.
Все это время невысокий человек в темной одежде безмолвно стоял в тени у большого фрезерного станка и спокойно смотрел на то, как крутится безжизненное тело, как бьет его о станину, как льется, запекаясь, по металлу кровь.
Матвеич проснулся в своей будке и решил проверить, как там работается Василию, а заодно и попенять на то, что тот закрывает дверь в цех. Сторож откусил на дорожку кусок бутерброда с сыром, взял свое ружье и пошел к цеху. Тарзан семенил за ним, подпрыгивая и поскуливая от холода. Ночь была тихой, лунной, где-то вдалеке за забором лаяла собака. Тарзан остановился, тоже полаял и повыл на луну. Вокруг громоздились зловеще-черные силуэты заброшенных зданий. Матвеич спешил, надеясь, что Василий уже открыл дверь.
Неожиданно он увидел, как из двери, ведущей в цех неторопливо вышел человек и спокойно пошел в направлении заводских ворот. Это был не Василий и вообще совершенно незнакомый Матвеичу человек. Сторож на всякий случай пристальней пригляделся, но совершенно не узнал его. Абсолютно точно он его никогда не видел. Матвеич долгое время оберегал достояние завода. За время его дежурств никогда никто из посторонних ни украл ни гвоздя. Свои заводские, правда, крали что попало, но это считалось не воровством, а "возмещением материального ущерба" и поэтому морально не осуждалось. А тот, кто вышел из дверей был чужой и, вполне возможно, мог похитить в цеху какой-нибудь таврошвеллер или того хуже талреп с такелажной скобой. Чувство профессионального долга взыграло, сторож вскинул ружье без патронов и крикнул грозно:
– Стой, стрелять буду!
Незнакомец даже не оглянулся, просто спокойно пошел себе дальше. Матвеич погнался за вором, он даже пробежал три или четыре шага, но быстро запыхался и вынужден был прекратить преследование. Тарзан, лениво семеня, пробежал рядом с Матвеичем какое-то время и сел на снег.
– Фас! - приказал ему сторож, рукой указывая на нарушителя.
Пес хитро поглядев на Матвеича, демонстративно улегся на снег, отказываясь исполнять свой служебный долг и завилял хвостом. Вор уходил, и не было никакого толку ни от ружья, ни от собаки. По правде говоря и от самого Матвеича тоже особого толку не было.
Сторож матюгнулся и решил зайти к Василию, дабы разъяснить недоразумение. Потому, как человек вышел из цеха, где работал Василий и не увидеть его внутри Василий никак не мог. Может это приятель Васьки зашел проведать его. Но почему ночью и на завод, а не домой и днем? И зачем они закрывались в цеху? Поскольку старенький сторож ничего такого не знал об однополой любви, то единственное подозрение, которое зародилось у него было таковым - они выпивали. "Точно, - подумал Матвеич, - довела человека эта женитьба. Уж и не выпить по нормальному. Прятаться нужно".