Виртуоз мести
Шрифт:
– М-м, м-м, м-м!!! - закивал головой Бомба, пытаясь показать, что он хочет, чтобы ему отлепили ото рта клейкую ленту. Он хотел начать разговор любыми судьбами, потому что знал, что всегда можно выкрутиться, разжалобить палача своей нелегкой судьбой или припугнуть, что его видели кореша, с кем он уехал, пообещать денег, в конце концов. Да мало ли отмазок можно придумать! Только бы позволили говорить. Если, конечно, это тот мужик из "москвича". А если не он, то кто?
Но тот, кто стоял сзади, никак не прореагировал на мычание Бомбы. Мало того, он подошел сзади и стал медленно толкать, по всей видимости, ногой в широченную спину Бомбы, пододвигая его ближе к краю. Бомба уперся, как мог, а упереться он мог только ягодицами, которые беспощадно скользили, и заорал в приклеенный на губы скотч: "Ты что делаешь, а? За двести баксов, бля! Кончай этот балаган! Я тебя не трону! Слово даю! Вытащи меня отсюда!"
Получилось так: "М-м, м-м, м-м-м-м, м-м-м-м, м-м-м-м-м!!!", непонятно, но очень убедительно. Мужик прекратил толкаться. Бомба затих, как хряк перед забоем. С него градом катился пот. Нет, бляха, господи, так не бывает! Херня! История ведь яйца выеденного не стоит! Подумаешь, хотел снять с мужичка двести бачков! Ну, ведь уснул Бомба в машине. Выбросил бы его мужик этот где-нибудь по дороге, да и дело с концом! Нет, ни хера - привез сюда, связал, рот заклеил, еще и на мост как-то посадил. И не лень же было тащить целый центнер! Да он же псих!!!
Бомба опять захотел завязать разговор. Пусть хоть вытащит его отсюда и бросит на дороге. И все, никаких претензий, все квиты. И так Бомба страху натерпелся - вон штаны все мокрые.
– Му-му-к, му-му-к! - позвал он мужика. Тот подошел сзади, шурша камешками, неожиданно надел Бомбе на голову огромный прозрачный полиэтиленовый мешок и старательно заклеил на горле скотчем. "Ну, это-то еще на хера? - чуть не заплакал Бомба, - что за ебанутый?" Вдруг мужик истерично захохотал и спросил у него тихо и хрипло:
– Что, страшно?
Мокрый снег колотил по мешку, надетому на голову Бомбы, и он слышал, как каждая из тысячи снежинок ударялась о твердую поверхность мешка и погибала, превращаясь в капельку воды. Снежинки колотили по мешку, Бомба слушал все это, смотрел на ручейки, текущие по той стороне мешка, пока вдруг не понял, что задыхается. Было ли ему страшно? Нет, ему было не страшно! Ему очень страшно, ему было нестерпимо жутко! Так жутко, как не бывает даже в самых отвратительных ночных кошмарах! Все внутренности как будто бы опустились в самый низ таза и там крутились, как бешеная карусель.
Бомба завертелся тоже и завыл, в сотый раз выдыхая внутрь мешка душный углерод, который сам же и надышал. Тогда мужик сзади сильно схватил двумя руками Бомбу за шиворот и толкнул его с моста прямо в кипящую внизу воду.
Бомба закрутился, замычал и воспарил в воздухе. Полетел он медленно, чувствуя каждую секунду, которая отдавалась в его висках двойным ударом пульса. Он ощущал даже плотность воздуха и молился, да, он молился первый раз в жизни, чтобы воздух был еще гуще, чтобы держал его на себе и не дал упасть на дно быстрой всепожирающей реки. Но гладь тумана расступалась перед ним, ветер вынырнул из-под тяжелого тела Бомбы, не в силах удержать его, и из-под черной воды Бомбе явственно улыбнулась смерть. "Пиздец!", - подумал Бомба.
Но ни хрена, это был не он еще. Что-то рвануло сильно возле подмышек, так, что Бомба чуть не задохнулся, и он повис, мерно раскачиваясь, как на качелях, на короткой веревке под мостом. Бомба терпеть не мог качели. С детства он ломал все качели, которые только видел. И уж сейчас ему совсем не хотелось качаться. Тем более с полиэтиленовым мешком на голове, который не пропускает кислород.
Бомба вдруг заметил, что его усилия по оранью не прошли даром, и скотч на верхней губе чуть-чуть отклеился. Бомба активно зашевелил челюстями, и через несколько секунд уже смог прокусить маленькую дырочку на полиэтиленовом пакете, который сидел на его голове, как шлем космонавта. Бомба с наслаждение вдохнул носом новую порцию свежего воздуха, сочащуюся через маленькую дырочку. Когда он сидел на мосту, то думал, что хуже, наверное, быть не может. Оказалось - может. Ему было гораздо хуже сейчас висеть под мостом, чем сидеть на мосту.
Но он висел себе, покручиваясь то вправо, то влево, и потихоньку прогрызая дырочки в мешке. Все остальное пока отошло на задний план. Только прогрызть хорошенько эти дырочки в мешке, и тогда можно будет дышать. Его положение нельзя было назвать завидным, но все-таки хорошо, что этот козел привязал Бомбу не за шею, а под мышками. Хотя веревка уже стянула ребра так, что хотелось выть от боли, а крест на шее душил, как удавка. Он висел и грыз свои дырочки, ни о чем другом не думая. Он выгрызал их причудливым полукругом, чтобы потом превратить в одну большую дырищу и дышать через нее, дышать!
Глядя на Бомбу из теплой квартиры, сидя за монитором компьютера и попивая кофеек с бутербродом, невольно задумаешься о истинных ценностях жизни. Один висит под мостом и радуется тому, что у него есть дырочки в мешке, через которые можно дышать. А какой-нибудь занудный клерк, которого уволили с работы по причине нерасторопности, ноет и жалуется на жизнь, сидя в квартире своей мамы, и клянет ее, обвиняя во всех своих грехах.
Мама плачет, клерк обличает зажравшихся начальников, пропихнувших на его место двоюродного племянника генерального директора, и хочет покончить жизнь самоубийством. Ведь бессмысленно жить дальше! Как же он теперь, имея в кармане только жалкое пособие безработного да мамину пенсию, поведет в "Макдональдс" свою плоскогрудую сикушку Марину, которая сжирает за один присест столько гамбургеров, сколько не проглотит и рота солдат?! Марина разлюбит его, это точно! Нет, только смерть! Только самоубийство спасет его от позора!
И мне хочется крикнуть клерку: "Остановись! Что ты делаешь? Может, повесить тебя на всего на минутку под мост, ночью, с мешком на голове и железным крестом на груди, как Бомбу, чтобы ты понял, дурак, что такое жизнь! И тогда ты плюнешь на сикушку Марину, на ее аппетит и плоскую грудь, быстро найдешь себе другую работу, еще лучше прежней, обнимешь свою мать, попросишь у нее прощения и будешь абсолютно счастлив, я гарантирую! И вот тогда Марина сама приползет к тебе на коленях и будет клясться, что разлюбила гамбургеры и обходится теперь пирожками с капустой, а генеральный директор прежней работы сам позвонит тебе и пригласит занять место администратора, а ты просто пошлешь его подальше. А мама не будет так пронзительно стареть у тебя на глазах! Вот что такое жизнь, мудак!".
И тут Бомба ясно услышал, как где-то недалеко наверху просигналил электровоз и застучали колеса поезда. Бомба набрал полную грудь воздуха даже мешок со всех сторон приклеился к голове - и заорал что есть мочи! Так, что мешок надулся, как большая пуховая подушка.
Бедный Бомба! Если бы мог он видеть сквозь мешок, то он бы заметил, что канат, которым он привязан, тянется наверх и лежит прямехонько на рельсах.
Электричка с ревом въехала на мост, и в тот же момент Бомба почувствовал, что веревка его уже не держит, и он падает вниз. Бомба сжался, готовясь упасть в студеные объятья реки, но вместо этого треснулся прямо копчиком о выступающие из воды камни. Боль была такая, что Бомба на секунду потерял сознание, но тут же, очутившись целиком под ледяной водой, пришел в себя оттого, что в его тело как будто впились со всех сторон миллионы маленьких пираний, кусая, разрывая его тело.