Виртуоз мести
Шрифт:
Если этот парень хочет его замочить, то зачем же выбирать такое многолюдное место для встречи? Если принять во внимание то, что он устроил и Василию, и Алику такие показательные и жестокие казни, то ничего подобного невозможно сделать при таком скоплении народа. Значит, этот Кирилл хочет его как-то обмануть. Но что он задумал, хотелось бы знать? Может быть он хочет столкнуть Семена под проходящий поезд? Вполне возможно. Если бы, например, Семен не ожидал никакой подлости от Кирилла, то столкнуть его было бы очень просто. Толкнет с платформы в спину - не убьет, так искалечит. Но Семен будет настороже. Все время настороже
Семен снова посмотрел на записку. Абсолютно точно он разгадал то, что записку писали не в темноте подъезда, положив листок на подоконник. Линии от ручки ровные и тонкие. Такие, какие получаются в том случае, если пишешь при хорошем освещении на гладком столе. Писали явно дома, не наспех, а потом принесли и воткнули в дверь. Принесли, между прочим, когда Семена стопроцентно не было дома. И встреча назначена на то время, когда он обычно свободен и ездит на обед. Значит, следили за ним и знали его распорядок.
Как все-таки как умно Семен догадался, что этот Кирилл объявится! Значит, это его рук дело - и Бомба, и Вася, и Алик. Семен, наткнувшись взглядом на ключи от машины лежащие на столике, вспомнил, что хотел помыть своего "железного коня". Он взял в ванной специальное пластмассовое ведро и тряпку. Теперь ему до завтрашнего дня, до 14.00 бояться нечего. А может быть этот Кирилл и не будет толкать Семена под поезд. Наверняка у него есть несколько вариантов отправить Семена на тот свет.
Пригласит его, например, съездить на дачу. А там что сделает? Повесит его вниз головой на сосне? А может, сожжет вместе с машиной? Но как ему это удастся, если Семен обо всем уже догадался? Но Кирилл то об этом не знает. Честно говоря, Семен и ждать от маньяка не будет никаких поступков, а просто выволочет его за чуб из метро, отвезет в укромное место и там с пристрастием допросит сначала сам. А потом сдаст в ментовку. И пусть уже они проводят с ним дальше следственные эксперименты.
Семен начал мыть машину. Он, конечно, мог бы дать пацанам на Фонтанке два бакса, и они бы отдраили его "красотку" до зеркального блеска, но ему нравилось самому мыть машину. Сидя на зоне, он мечтал о том, что вернется домой и сядет за руль шикарной иномарки, конечно же, своей, а не Антона Сергеевича. Но пока своей машины у него не было, а эта была ему дорога, как своя. Он к ней привык.
Семен натирал лобовое стекло и вдруг заметил, что к нему приближается какой-то невысокий черноволосый парень в расстегнутой куртке-аляске, выставляя напоказ дешевый галстук и белоснежную рубашку. В руках парень держал небольшой пакет и, засунув туда руку, приближался к машине. Семен насторожился. Что это еще за хрен с бугра? На всякий случай Семен перешел на другую сторону автомобиля. Фиг его знает, может, этот Кирилл сколотил целую банду "опущенных", и они теперь режут-стреляют всех направо и налево. Сейчас вот этот недоносок достанет ствол, да и прострелит Семену башку, пальнув прямехонько в глаз. Семен пристально посмотрел парню в глаза, тот явно волновался приближаясь, и вдруг выдернул из пакета что-то черное, прямоугольное. Семен даже присел, спрятавшись за кузов автомашины и невольно вздрогнул.
– Здравствуйте! Вам повезло! - неожиданно крикнул тоненьким голоском парень Семену. - Сегодня наша фирма производит рекламную распродажу импортных электробритв с пятью насадками. Вы можете приобрести эту бритву всего за сто рублей, хотя в магазине аналогичный товар стоит гораздо дороже. Триста рублей.
Семен сначала взбесился, но через секунду уже громко рассмеялся над собственной трусостью. Дошло до того, что он стал пугаться обычного коммивояжера. Парень, приняв смех Семена за добрый знак, бочком засеменил к нему, огибая машину.
– Пошел, пошел отсюда со своей бритвой, - крикнул ему Семен, продолжая мыть машину.
– Всего сто рублей! - продолжал убеждать его парень. - С пятью насадками. Имитирует трехдневную небритость, бреет гладко и стоит мало. Вам необходимо...
– Какие сто рублей, парень? - прервал его Семен. - Не видишь, сам подвязался соседу за червонец машину помыть. На бутылку не хватает.
Коммивояжер, услышав такие разочаровывающие откровения, сразу потерял интерес к Семену и, спрятав бритву в пакет, пошел дальше по своим делам. Семен мыл машину и весело напевал вполголоса. Он совершенно не боялся завтрашнего дня.
Семен не рассказывал Антону Сергеевичу ни позавчера, ни вчера, ни сегодня, что происходят какие-то странные вещи с его подельниками. Семен полагал, что Антону Сергеевичу не интересно было бы это слушать. Он давал Семену работу, машину, мобильный телефон, требовал от него не слишком много и не хотел ничего знать о личных делах Семена. Да и сам Семен прекрасно знал таких людей, как Антон Сергеевич. Им не было дела ни до кого. У них у самих было столько забот, что наваливать на себя еще и чужие проблемы они никогда не желали. Да и кто желает что-то знать о чужих проблемах?
Поэтому Семен как ни в чем не бывало откатал первую половину дня, ни настроением, ни видом своим не подавая знака о том, что у него неприятности. Просто Семена охватил охотничий азарт. Азарт и злость. Ему бросили вызов, и Семен готов был этот вызов принять.
Он домыл машину, закрыл ее и пошел домой. Теперь он все знал и ничего не боялся. Страшно непонятное, необъяснимое. А теперь все стало ясно, как на ладони. Можно было ложится спать, что Семен с радостью и сделал, готовясь к завтрашнему дню.
Ровно в 13.55 следующего дня он зашел в метро, спустился по эскалатору и пошел на переход между двумя станциями, на которых обычно забивались "стрелки" и назначались свидания. Семен знал, что узнает Кирилла из тысячи человек. Что-что, а память на лица у него была феноменальная. Он мог забыть адрес, телефон, имя человека, но его лицо, внешность - никогда.
Именно поэтому он сразу узнал среди прочих Кирилла. Тот стоял в уголке и рассматривал журнал. Семен увидел, что Кирилл остался таким же худеньким и высоким, как подросток. Кучерявая голова с явной химией. Лицо покрыто толстым слоем пудры и крема. Все - от жестов рук до взгляда маслянистых глаз - все в нем кричало об одном: "Я голубой! Я пассивный голубой!". И было еще одна вещь, которую Семен понял сразу. Кирилл никого не убивал. Он не мог убить. Семен пять лет общался с убийцами в зоне, он знал - убить может каждый человек. Даже теперешний Кирилл. Убить по пьяни, из ревности или в порыве гнева. Таких историй сколько угодно. Но вот так, методично, хладнокровно, не торопясь, протыкая вертелом, наматывая на станок, Кирилл убивать не мог. Для этого нужно мужество, которого у него не было.