Вирус зла
Шрифт:
Чемпионат проходил в два этапа. На первом двадцать команд были организованы в две большие группы по десять коллективов, каждой из которых была предоставлена своя площадка с искусственным газоном отличного качества. После того, как каждая команда проводила по девять матчей, и занимала место с первого по десятое, четверка лидеров выходила во второй этап соревнований, где проводились так называемые игры на выбывания, реализовывалась кубковая система.
Групповой этап "Общага Юнайтед" (именно так называлась команда, где играл Максим) провела достаточно легко, заняв первое место, ни проиграв ни разу, и пропустив всего семь мячей в девяти встречах, однако уже первая игра на вылет показала, что соперники в турнире собрались
И вот теперь, в полуфинале, им предстояло встретиться с прошлогодним победителем этого турнира, очень сильной командой, в которой четверо студентов выступали за сборную института. Фактически именно победитель этой пары в дальнейшем, скорее всего, мог рассчитывать на победу в целом, поскольку вторую полуфинальную пару составили более слабые команды.
Чистя зубы, и глядя на себя в зеркало, Максим невольно вспомнил свои ощущения от второго периода четвертьфинала. Ушел он на перерыв в каком-то непонятном, неопределенном настроении. С одной стороны, то, что делали его партнеры на поле, то, как играл он сам, можно было занести им в актив, однако, с другой стороны, какая-то заноза недовольства присутствовала и не желала уходить. Пытаясь понять, что же именно не давало ему полностью раскрыться, Максим тогда решил, что виной всему была предстоящая защита, и успокоился, но сейчас он взглянул на проблему под несколько другим углом и понял, что объяснений не видит вовсе. Над очень многими из его команды подобный груз не довлел, однако, несмотря на это, игра у них не шла, где-то банально не везло, а где-то просто что-то не получалось.
А потом, он словно бы продавил своей волей, желанием, собственным настроем некую преграду, словно проломил стену, пробил в ней брешь и вырвался на волю. Да, ощущения были именно такие - словно Максим Громов тогда оказался совершенно свободным, не запертым в четыре стены. Оставалось только догадываться, чем был вызван такой эффект запертого помещения, из которого ему удалось выйти.
Как следует позавтракав, довольный тем, что за утренним просмотром телевизора ничего необычного с ним не случилось, Громов решил не откладывать в долгий ящик и завершить все свои дела в институте. Предстояло до обеда сдать две сумки книг в библиотеку и поставить все необходимые печати и штампики в зачетную книжку и студенческий билет. Несмотря на то, что задач на сегодня в принципе было не много, он реально мог не успеть сделать это все до трех-четырех часов, поскольку процедура делового общения с деканатом могла занять неизвестное количество времени - народ в стране работал одинаково плохо практически везде, на любых местах и занимаемых должностях.
Вспомнились события годовой давности, когда он вместе с Серегой и Николаем проходили производственную практику на одном из подмосковных заводов, специализирующихся на сборке оборудования для систем отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха. На то, как работали там люди, без смеха смотреть было невозможно. К стандартным перерывам на перекур каждый час, затягиванию обеда на пол часа и ухода с работы раньше положенного срока плюсовались безалаберность в самом процессе работы, откровенная безграмотность большинства членов коллектива, пьянство и такое явление, воспетое нашим соотечественником, писателем-сатириком Михаилом Николаевичем Задорновым, как дурашлепство. Верхом кретинизма, по-мнению Максима, являлась попытка операторов погрузчиков погонять по территории цехов
Попрощавшись с Еленой Александровной, Максим вышел из дома и направился в институт.
Ребята его уже ждали.
– Как ночь, - лукаво поинтересовался Пахмутов, - голова не болит?
– Такой же вопрос хочется и тебе задать, - ответил Громов, пожимая товарищам протянутые руки.
– Выглядишь ты явно помятым и не выспавшимся.
Они засмеялись, проходя в небольшой зал институтской библиотеки. Было без пяти десять утра, и народу у дверей, пока еще закрытого зала, собралось не так много.
– Готов?- спросил его Сергей
– Как пионер, - ответил Максим, сразу поняв, что друг его имеет ввиду предстоящий сегодня вечером матч.
Пока ждали своей очереди, разговорились о современной компьютерной индустрии и индустрии развлечений.
– Компьютер хочу поменять, - сказал Романов.
– У меня уже старый совсем. В монитор долго не поглядишь - глаза болеть начинают, видюха слабая, оперативку надо добавлять, а для этого мне еще и материнскую плату нужно будет новую.
– Потратишься ты изрядно,- ответил ему Пахмутов, прекрасно разбиравшийся в железе.
– Тебе еще и процессор нужно будет покупать, а то у тебя не эффективно система работать будет. У тебя ведь он тоже старый?
– Ну да.
– Вот. Сейчас уже шести ядерные во всю идут на рынке.
– А какие лучше брать, амдэхи или пни?
– Зависит от того, что ты хочешь делать со своим компьютером. Если играть, то у первых небольшое преимущество, если работать - то выбирай пни. У последних, кстати сказать, пониже энергопотребление и греются они меньше.
– Спасибо, что просветил, яйцеголовый, - рассмеялся Сергей.
– А оперативки сколько посоветуешь?
– Гигабайта четыре, минимум. И жесткий диск ставь на двуху.
– Ага, и видео тысяч за десять-пятнадцать, - поддержал Николая Максим, - чтобы, так сказать, совсем без штанов остаться.
– Да ну вас, - несерьезно обиделся на друзей Романов, - я тогда деньги у вас обоих занимать буду.
Через пол часа они распрощались с библиотекой и направились в деканат, где, к их всеобщему удивлению и ликованию, долго не задержались, управившись со всеми печатями за час.
– Пойдем в кафе посидим, - предложил Серега.
– Отметим быстрое избавление от неприятностей?
– Ты как?
– спросил Николай Максима.
– Я полностью за!
Молодые люди спустились в метро и уже спустя двадцать пять минут выходили на станции Новокузнецкая, где на улице Пятницкой в старинном замоскворецком особняке девятнадцатого века располагался ресторан "Грабли".
Нарядный, уютный интерьер ресторана был оформлен в виде огромного трехуровневого цветочного магазина в стиле московский модерн. Внутри размещались привычная для завсегдатаев кафе зона фри-фло, кофейня-бар, зона для курящих - под самой крышей, и летняя терраса - в сезон. В прекрасные солнечные дни лучи солнца пронизывали атриум насквозь, и в их невероятном сиянии казалось, что ажурные металлические лестничные марши были "подвешены" к лучам солнца.
Чем еще Максима подкупало это заведение, так это возможностью самому выбирать себе по вкусу блюдо, с пылу с жару, прямо на жаровнях и сковородках, и достаточно демократичные цены.
Максим взял себе куриный жульен, мясо по-французски к которому, в качестве гарнира, была приложена жареная картошка с грибами, а из напитков решил поддержать отечественного производителя, и взял пол литра "Старого мельника".
Практически то же самое заказали и друзья, однако они, ко всему прочему, взяли еще суп харчо.