Вирус Зоны. Фактор человечности
Шрифт:
Этот готов. Но из сверхскоростного режима надо выходить, иначе я кровью тут истеку. Выхожу. Боль в боку сильная, кровь течет неостановимо, и проклятые кинетики, судя по шагам, уже совсем близко… Наверняка у них есть еще гранаты. Перевязать себя я не успею, а для повышенной регенерации времени слишком мало. Плюсом к этим проблемам – Глушилка… Держать ее, чего бы мне это ни стоило, иначе последнего преимущества лишусь! Нет, ждать нельзя. Так меня просто прикончат. Атаковать сейчас, пока я хоть на что-то еще способен!
Вновь ускоряюсь и рву что есть сил вниз по лестнице. Навстречу летит граната. Очень
Брызги крови летят томительно медленно, и меня они не заденут – я уже несколькими ступеньками ниже постепенно оседающих на лестницу трупов «лояльных». И тут меня вырубает. Вернее, для начала вышибает в обычный режим. Рана, кровопотеря, схватка, слабость – все это нарушает мою концентрацию, и я не удерживаю Глушилку под блоком способностей. Зато теперь она удерживает меня. Все, теперь, кроме иммунитета к энерговоздействию, я, по большому счету, – обычный человек. Причем в очень поганом состоянии. Если у Глушилки есть оружие…
Эта мысль, мягко говоря, не вдохновляет. Спотыкаюсь на ступеньках, и только быстрые семенящие шаги спасают меня от того, чтобы кубарем покатиться по лестничному пролету. Прислоняюсь к стене. Пусть я уже не в сверхскоростном режиме, кровь бежит довольно интенсивно, отнимая силы, и, несмотря на всю мою крутость, я такими темпами вскоре стану трупом. Перевязать… Расстегиваю куртку и пытаюсь оторвать лоскут от рубашки. Не получается – слабость. Делаю вторую попытку, но слышу осторожные шаги по лестнице. Это может быть только Глушилка, больше некому – после взрывов и стрельбы вряд ли кто из жильцов рискнет высунуть нос в подъезд. Судорожно тяну из кармана пистолет, но из-за этого усилия все же теряю равновесие и падаю. Прямо на раненый бок. Аж искры из глаз – так больно! Но не качусь вниз по ступенькам – левой рукой успеваю схватиться за стойку перил.
А падение, оказывается, спасает мне жизнь: негромкий хлопок пистолета с глушителем – и пуля бьет в стену точно в том месте, где я только что стоял. Да, Глушилка вооружена не хуже заправского киллера. И это понятно: когда у тебя нет боевых способностей, приходится полагаться на оружие. Только у меня в правой руке тоже пистолет, и мой выстрел на секунду опережает ее повторный… Стреляет она, к счастью, плохо, и ее пуля лишь задевает мое левое плечо, в то время как моя прошивает ее лицо, попав в скулу.
Она падает. Мертва? Скорее всего, хотя гарантии нет – не в лоб же попал. Но давление, гасящее мои способности, исчезает. Хороший знак в принципе, только сейчас они мне ничем не помогут: к бою я все равно не способен. Надо быстренько сделать перевязку и убираться отсюда.
С трудом встаю, опираясь на перила. Шипеть от боли получается хорошо – не хуже заправской змеи. Делаю шаг вниз по лестнице, второй, третий… Движение скорее чувствую, чем замечаю, но реагирую мгновенно – выстрелом навскидку. На этот раз прямо в лоб, и пистолет со звяканьем вываливается из разжавшихся пальцев теперь уже гарантированно мертвой Глушилки.
Уходить! Но сначала перевязка, а то меня уже ноги не держат. Теперь без экстрима. Черт с ней, с надорванной рубашкой – в рюкзаке есть перевязочный комплект. Неловкими движениями снимаю его со спины и начинаю заниматься самолечением, молясь про себя, чтобы больше никто не появился. Успел. Перевязал. Туговато немного, но это даже лучше – кровь быстрее остановится.
Теперь прочь отсюда, и поскорее! Вполне возможно, что у них на подходе второй эшелон атаки… Вот только со скоростью у меня проблемы: чертова рана в боку идти здорово мешает – чуть пошире шаг, и сразу боль адская всю левую сторону туловища простреливает. А про то, чтобы бежать, можно смело забыть – сдохну на первом же десятке метров. Ковыляю, как намозолившая ногу черепаха. Ладно хоть за собой кровавый след не оставляю: кровь, конечно, еще продолжает течь, но уже не так сильно и остается в повязке. Пока остается. А вот с силами швах – «бензин» мой почти на нуле и может закончиться в любой момент. Тогда свалюсь прямо на улице. А чем это может для меня закончиться, ясно как божий день.
Тут не Екатеринбург, и тайных убежищ у меня не имеется. Куда податься, где пересидеть, оправиться, раны зализать? Номер даже в самой затрапезной гостинице мне не снять: вид у меня наверняка – краше в гроб кладут, а проблемы никому не нужны. На улице в укромном уголке тоже не переночуешь – так как зима на дворе. Хотя мороз-то – одно название. Что-то около минус пяти. Может, все-таки рискнуть? У меня организм модернизированный, и неоднократно. А у Измененных, помнится, стойкость к температурам входит в базовую комплектацию любой разновидности. Стало быть, она и мне должна достаться через кровь. Теоретически.
Так ничего толкового и не придумав, я добрел до арки, соединяющей мой двор с Варшавским шоссе… Интересно, а в кинотеатрах еще есть ночные нон-стопы? Если есть, можно купить билет, засесть на задний ряд и вырубиться. А за ночь регенерация, глядишь, свое дело сделает… Только сначала надо добраться до стоянки, где я держал свой мотоцикл. Но до нее шкандыбать и шкандыбать еще. Причем народу вокруг полно, неровен час кто-нибудь может вызвать «Скорую» или полицию. Второе вероятнее, особенно если на меня уже есть розыскная ориентировка…
Додумать очередную порцию печальных мыслей я не успел, так как в этот момент как раз вышел из арки, а в нескольких метрах от меня лихо затормозил коричневый «Лендровер». Я инстинктивно отшатнулся и полез в карман за пистолетом, но тут открылась задняя дверца, и оттуда высунулась женщина. Очень мне знакомая.
– Садись быстрее!
– Люда?! Ты как здесь?
– По дороге объясню. Садись же, Миха, время – деньги!
Я колебался несколько секунд. Если за свою кочевую жизнь я и успел завести в АПБР друзей, то это были Шмаковы – Павел и его жена Людмила. И пусть многие мои коллеги, работающие на заговорщиков, теперь на меня охотятся, трудно поверить, что эти двое принадлежат к их числу. А ситуация у меня аховая…