Вирус
Шрифт:
— Хватит! — услышал Голь крик Амиры и отступил назад, отпуская кнопку. Грудь его вздымалась, сердце тяжело колотилось.
Амира засмеялась и вышла из-за плексигласового экрана.
— Новый паразит усиливает агрессию хищника как минимум вдвое, и проявляется она скорее. Кстати, даже несмертельный укус приводит к подавлению когнитивных функций. И ждать долго не приходится. А в случае более серьезной травмы или же при наличии других опасных ранений инфекция распространяется еще быстрее.
— Он мог меня убить! —
Но она только хохотала, покачивая головой.
— Ну не будь же такой старой бабой.
Амира носком ботинка приподняла верхнюю губу существа. Голь увидел бледные голые десны. Она проговорила сквозь смех:
— При подготовке к демонстрации ему вырвали зубы. Я же не идиотка, Себастьян.
Голь секунду молчал. Его нижняя челюсть окаменела, губы кривились в диком оскале, какой он только что видел на лице подопытного. Затем, мало-помалу, он заставил себя расслабиться. Его лицо приняло обычное выражение, спина, застывшая в оборонительной стойке, распрямилась.
— Ты могла бы меня предупредить!
— Тогда это было бы совсем не так весело.
— Ну и сучка же ты, — произнес он, однако теперь и сам наигранно улыбался, мастерски изображая веселость и думая: «Как же ты за это поплатишься, моя дорогая».
Амира либо не поняла, насколько он расстроен, либо ей было наплевать. Она взглянула на стенные часы, затем подошла к панели управления, стаскивая с головы шлем.
— Новая последовательность гормонов вызывает еще один поистине чудесный эффект, — сказала она, нажимая на клавиши.
Раздался тяжкий металлический звон, сверху опустились стальные панели. Она набрала другую комбинацию, и из пола выдвинулись четыре изогнутые секции из пуленепробиваемого стекла в дюйм толщиной. Их боковые стороны плотно прилегали друг к другу, зазоры между ними были едва заметны. Стеклянные стенки с шипением возносились вверх, пока не достигли большого кольцевого паза в потолке. Когда края вошли в паз, опять раздался металлический звук и конструкция перестала двигаться. Амира все это время не сводила глаз с часов. Субъект остался лежать в центре большой коробки из стекла и металла.
— Вот подожди, — пробормотала она, пока хронометр отсчитывал уходящие секунды. — Должно быть, уже сейчас. Седьмое поколение удивительно быстрое.
Существо внезапно открыло глаза и оскалилось, испуская вопль животной ненависти. Ни звука не донеслось из-за преграды, однако Голь все равно содрогнулся. Затем он заморгал, перевел взгляд с подопытного на циферблат и обратно.
— Как… — произнес он, — не может же быть…
Великолепные глаза Амиры сияли от радости.
— Реанимация теперь занимает меньше девяноста секунд.
Он сорвал с себя шлем и швырнул на ближайшую полку.
— Господи, —
— Тебя беспокоило, что американцы могут схватить одного из подопытных для своих исследований? Теперь это не имеет значения. Пусть забирают хоть всех, кого мы уже отправили… Пусть предпримут любые профилактические меры. Они ничего не добьются, потому что получат устаревшие данные.
Она прижала ладони к стеклу. Когда существо кинулось навстречу, Амира даже не вздрогнула. Она смотрела на чудовище с нескрываемым обожанием.
Голь подошел и встал рядом с ней. Субъект бился в стекло, его инфицированный мозг не воспринимал понятия прозрачности. Даже не чувствуя запаха, монстр знал, что его добыча здесь. Он подчинялся единственному зову, и другой цели у него быть не могло.
Голосом, полным благоговения, Амира зашептала:
— Как только мы выпустим эти новые существа на волю, инфекция распространится моментально. Для нее не существует препятствий…
Голь медленно кивал, лихорадочно пытаясь осознать и упорядочить все увиденное и услышанное за последние минуты. Компьютер в его голове работал на полную мощность. К тому же потребовались немалые усилия, чтобы не выдать своих чувств.
— Остановить это невозможно, — произнесла Амира нараспев. Взвинченному Голю почудилось змеиное шипение. — Мы уничтожим их всех.
— Тише, тише, — сказал он, обнимая ее за талию, — не стоит слишком много думать об этом. Мы не хотим убивать всех, дорогая. Какой в том будет прок? Мы хотим только, чтобы наши враги стали очень-очень больны.
Он погладил ее по груди, закрытой защитной тканью.
Амира ничего не ответила и отвернулась, словно потеряв всякий интерес к беседе. Голь сообразил, что его слова чем-то сильно ее задели.
— Ты говорил, чтобы я продолжала исследования, совершенствуя образец. И что же, теперь я должна уничтожить все свои достижения?
— Да, черт возьми!.. — воскликнул он, но вовремя замолк и задумался, поджав губы. — На самом деле… есть идея, погоди-ка минутку.
Она снова повернулась к нему, глядя исподлобья, и спросила с подозрением:
— Что?
— У меня возникла прекрасная мысль, — проворковал он. — Мне кажется, я придумал, как использовать твоего нового монстра. Вариант первоклассный. Тебе понравится.
Все еще хмурясь, она потребовала:
— Расскажи мне!
— Прежде обещай, что согласишься с моим предложением. Мы действительно не можем допустить, чтобы это поколение патогена вышло наружу. Никогда. Ты ведь понимаешь, правда?
Она ничего не ответила.
— Ты понимаешь? — Он повторил вопрос снова, медленно, выделяя каждый слог.
— Да, да, я понимаю. Но ты иногда ведешь себя как старая баба, Себастьян.
— Радость моя… мы же хотим купить мир, а не похоронить его.