Вирусапиенс
Шрифт:
Хлопнув дверью, девушка исчезла, оставив в воздухе тонкий, едва осязаемый аромат духов.
— Что же мы имеем на сегодняшний день? — поинтересовался Медведев.
— Давайте-ка честно, не смущаясь, выворачивайте карманы. Кто чем обзавёлся за последнее время?
— Не уверен, но думаю, что могу каким-то образом влиять на предметы, — Жора виновато уткнулся взглядом в пол.
— Кубики, там всякие. Шарики! Поначалу думал, что вижу будущее. Но эксперименты с картами ничего не дали, — пробормотал он, окончательно смутившись.
Бейрут
— А кубики много дали? — съязвил он, упираясь локтями в подушку.
Видя немой вопрос в глазах окружающих, пояснил:
— Он у нас в казино свои способности оттачивал!
Не имея сил подняться, «прикованный к постели» теперь возмущенно дергал головой:
— Я думаю, главное не в том, что мы имеем, а почему имеем? Откуда пришла эта зараза, и во что она превратится, пребывая в наших телах?
— Сто девяносто тысяч! — выпалил Жора.
Он так погрузился в смущение, что не услышал последних слов друга.
— Не станет служба безопасности серьезного клуба за сто девяносто тысяч рублей преследовать игроков, — заявил Бейрут, скрипнув зубами.
Хакер буквально впился негодующим взглядом в виноватое лицо товарища.
— Я чуть не превратился в свежемороженые пресервы, а ты… шарики?
— Сто девяносто тысяч американских зеленых рублей, то бишь долларов! И это только в последнем казино, — поправился Жора, предприняв последнюю попытку оправдаться.
— Кхмм! — поперхнулся Ванькин. — Везет же дуракам!
— Заткнись, ты, куча гипертрофированных мышц с воробьиным мозгом! — заорал Бейрут. — Ты думаешь, это везение? Думаешь — обзавелся исключительными способностями? А может, это проявление неизвестной болезни, которая проникла в наш мир вместе с вирусом?
Ванькин недовольно шевельнул вспухшими от возмущения мышцами и одарил «больного» ненавидящим взглядом.
— Зря я тебя, гаденыша, из мусорного бачка достал! Там тебе и место! — прошипел он.
— Как бы, Илья, всем нам там места не нашлось, — пробормотал Медведев.
Ванькин остановился и вопросительно посмотрел на профессора.
— Не понял!
— Человечеству как виду, — пояснил профессор. — Может быть, всем нам место на свалке истории! Мы ведь за время своего существования совсем не изменились. Я имею в виду, функционально!
— Ну и что с того? Тысячи лет жили, а сейчас на свалку, — пробурчал Илья.
Медведев, снисходительно глянув на недовольного богатыря, мгновенно превратился в преподавателя, несущего в мир знания.
— Мы не изменились сами, но до неузнаваемости изменили окружающий мир, — продолжал он. — Идея о главенствующей роли человеческого вида на планете Земля очевидна только для нас. Окружающие вирусы, бактерии, микробы, похоже, о ней ничего не знают. Они не раз сминали человеческую защиту.
— Но вот что странно! — воскликнул увлеченный лектор. — Всякий раз, когда до окончательной победы невидимым убийцам остаётся один шаг, они отступают, словно есть барьер, за который им выходить «строго запрещено». Но и люди их не уничтожают, давая возможность нападать, раз от раза увеличивая их приспособляемость. Мы летаем в космос — и продолжаем умирать от гриппа. Я не говорю о других, более опасных вирусах. Они используют наши тела как питательную среду или полигон для своей эволюции и развиваются. Многие из них настолько сложны, что понять, как они устроены, а тем более уничтожить их, у человечества просто нет сил.
Бейрут закивал, бросил короткое:
— Согласен!
— Иногда в голову приходят чудовищные мысли, — продолжал профессор. — А что, если они изучают нас и не уничтожают только оттого, что без нас не смогут достичь конечной точки своего развития?
— И вы, профессор! — укоризненно пробормотал Ванькин. — Ну ладно этот крысёныш, за что ни зацепится языком — всё дерьмо. А вы? Уважаемый ученый, а выступаете, как на кладбище!
— Послушаешь — и сразу в гроб! — поддержал его Анатолий.
Несмотря на разумность доводов, перспектива, нарисованная профессором, телохранителю ужасно не понравилась. Он брезгливо сморщился. Роль подопытного кролика, как и препарированной лягушки — его никак не устраивала.
Бейрут, разглядывая недовольные физиономии товарищей, громко рассмеялся — похоже, полностью пришел в себя.
— Ну, звиняйте, хлопци, бананив для вас у меня нэма! — заржал он, усаживаясь на диване.
— Что вы за люди — компьютерщики? — прорычал Ванькин, сдерживая улыбку. — В компьютерах у вас дерьмо на первом плане: в червях да вирусах ковыряетесь, и в реальной жизни скоро жить в мусорных бачках будете.
Принимая условия игры, атлет подмигнул хакеру, оторопевшему от его пугающего многословия.
— Ладно, прости, здоровяк, — пробормотал Бейрут.
— Я перманентный — то бишь, вынужденный, телепат. Когда прижимает, начинаю слышать чужие мысли, иногда передаю свои.
— Пустобрёх ты первомайский! — зло прошипел Ванькин.
— Вот только ощущения при этом… Бррр! — Бейрут, не обратив внимания на выпад Ильи, передернул плечами. — Словно протискиваешься сквозь шершавую бетонную стену, царапаясь обнаженным мозгом по всем неровностям чужого сознания. Думаю, в обычных условиях я бы не смог этого проделать. Только экстрим!
— Насчёт стены ты прав, приятель, — подтвердил Анатолий. — Череп становится, словно бетонная скорлупа, в которую засунули гидроэлектростанцию или самолет с ревущими турбинами. Чем больше шума, тем больше изменений в окружающем пространстве.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался удивленный профессор.
— Защитная оболочка. — Анатолий словно вспоминал что-то. — И предметы! То исчезают, то появляются, но всего не помню. Отключаюсь.
— Я тоже отключаюсь, — подтвердил Ванькин. — Вижу какие-то миры. Потёмкина. Ну, я говорил! Последний раз почти ничего не помню, только бился с какими-то монстрами…