Вирусный флигель
Шрифт:
– Как? При помощи чего, тундрюк?
– Понятия не имеем. Нам не сказали. Обратитесь к мыслителю. Или спросите у мнемоников через координатора.
Хантер задумался. Разумеется, искусственный интеллект не врет – ему это не нужно. Человеку… в его понимании, он открыл бы все тайны. Если бы, конечно, хоть что-нибудь знал.
Хантер встал, протиснулся в шлюзовую камеру и уперся в силовое поле. Попытался пройти сквозь него, но упругая «подушка» оказалась непроницаема.
– Эй, чугунок! – закричал Хантер, сложив руки рупором. – Выпусти меня!
Нестор не ответил. Пилот вернулся в зал и снова сел за клавиатуру.
– Сними силовое поле, – написал он.
– Не имеем права согласно протоколам безопасности. Снаружи серьезная угроза. Пока все агрессивные приматы не будут уничтожены, ты должен оставаться здесь.
– Слышь, ты, нацист электронный! Я и сам наполовину агрессивный примат… – Хантер тяжело вздохнул. – По матери. Гибрид, одним словом.
Нестор презрительно хмыкнул:
– Соитие между человеком и приматом противоестественно и отвратительно. Из-за неполной совместимости дети от таких сношений рождаются крайне редко. Но раз уж это происходит, то всегда рождается полноценный человек.
– Это тебе не забыли рассказать?
– Мы участвовали в генетических экспериментах, – скучно, как преподаватель на лекции, произнес Нестор. – Мы принудительно скрещивали добровольцев из людей с захваченными приматами. Использовались как искусственные, так и естественные методы оплодотворения. Вывести новую расу не получилось. Гены примата полностью подавляются. Кто мать, а кто отец, не имеет значения.
С минуту Хантер сидел, потрясенный. «А я-то считал, после Миссии меня ничто не может испугать или удивить. А вот, смотри ж ты, чуть не рехнулся от такого… воин без страха и совести» – мысленно упрекал он себя. Затем отстучал на клавиатуре:
– Выпусти меня, а?
На дисплее появилось матовое яйцо – летающая машина Вилли Пата. Несколько секунд Нестор следил камерой, как она то взмывает высоко над кронами деревьев, то спускается почти к земле. Потом произнес:
– Угроза со стороны летающего объекта приматов. К сожалению, я не могу его сбить. Придется ждать. Может быть, несколько лет.
– Но я умру от голода!
Из отверстия в стене выскочила кружка. Совершенно чистая. И пустая. Наверное, запасы еды на керианской базе давно закончились. Или отказал пищевой регенератор. Но Нестор, судя по всему, об этом не догадывается, несмотря на видеокамеры. И если отсюда не выбраться – можно даже свет не тушить! Он сам погаснет.
Хантер подошел к распределительному щиту и открыл решетку. Внутри поблескивали металлические шины, да темнели ряды автоматических выключателей.
– Ты что собрался делать? – спросил Нестор.
– Догадайся сам! С трех раз! – Хантер один за другим щелкнул автоматами. Выключились лампы, но тусклое мерцание силового поля по-прежнему отсвечивало из коридора. Пожалуй, так решить проблему было бы слишком просто. Хантер вернул рычажки на место, оставив в положении «выключено» только автомат с надписью «охрана периметра».
– Немедленно включи турели! – в голосе Нестора промелькнули напряженные нотки. – Ты подвергаешь себя опасности!
Хантер сел в кресло и прижал пальцы к вискам. Логика собратьев ускользала от его понимания. Предусмотреть аварийное выключение турелей они смогли, но почему управление защитными полями оставили на откуп искусственному интеллекту? И как сочетаются между собой сложная нейросеть и ручное управление пушкой Гаусса? Ответы на эти вопросы не мог дать никто. Или…
– Кто такой Лефё? – напечатал Хантер.
– Наш поверенный.
– Как ты с ним связываешься?
– Через телебашню. Он сейчас в первой студии. Но сюда ему доступа нет.
Снова мимо. И вдруг Хантера осенило. Он плотоядно ухмыльнулся и написал:
– Мне нужна девушка. Я же не могу здесь жить один. Если ты занимался экспериментами по скрещиванию людей и приматов, то должен знать о потребностях человеческого организма.
С минуту Нестор молчал. Больше всего Хантер боялся, что тот ляпнет нечто в духе «у тебя на уме одна мерзость». Но вместо этого искусственный интеллект неуверенно произнес:
– Я… не могу ни с кем связаться. Они как вымерли!
Хантер прикусил язык. Он едва не проговорился, что планета Кера давно погибла в пламени собственной звезды. Ее трагическая участь вошла во все учебники, как пример преступного легкомыслия самих же керианцев. Кто знает, как это воспримет Нестор?
– Может, ты мне хотя бы из приматов кого-нибудь присоветуешь?
Если бы у искусственного интеллекта была голова, он бы обязательно замотал ей так, что по комнате пронесся бы вихрь:
– Они же все обречены. Хотя постой. Есть один вариант – она… не совсем обычная. Тебе подходит?
На дисплее появилось изображение заплывшей жиром женщины, развалившейся на диване. Пилот подскочил от радости: Жильда в ее сценическом образе!
– Конечно! – воскликнул Хантер.
– Тебе придется самому забрать ее из города, – теперь Нестор не обращал внимания на то, на каком языке говорил собеседник. – Только это очень опасно.
– Вероятная смерть лучше неминуемой. Но я сделаю по-другому. Захвачу летающую машину. Я же долго воспитывался приматами. Знаю все их уловки. Верь мне.
Хантер встал, протиснулся в шлюз и приблизился к силовому полю. Во рту пересохло.
– Ну?! – хрипло выкрикнул он.
Голубое сияние мигнуло и погасло. Хантер вышел в коридор. Синие лампы по-прежнему рассеивали мраку. Мертвая турель уставилась в пол короткими гладкими стволами. В лицо дул теплый ветер.
Хантер выскочил наружу, зажмурился, прикрыв глаза руками, и громко чихнул. Хлынули слезы.
Сверху послышался негромкий свист. Сквозь пальцы Хантер увидел зависшую над поляной летающую машину. Он выпрямился и скрестил руки над головой, запрещая посадку. Вилли послушался и матовое «яйцо» резко, как будто под ним сработал заряд взрывчатки, взмыло в небо. Хантер пробежал через лес и указал на берег ручья.