Вирусный флигель
Шрифт:
Стараясь не запачкать ботинки, Хантер перепрыгнул через мертвеца, шагнул и замер оглушенный, будто Чемпион ударил его булавой по голове: прямо в живот смотрели стволы автоматической турели. Они казались совершенно безобидными – просто две толстые трубки, грубо прилепленные к черепашьему панцирю. Если, конечно, не знать того, что произошло чуть раньше.
Но пулеметы не стреляли. Кончились патроны? Или турелью управляет искусственный интеллект? А если так, то чем он, Хантер, заслужил особое к себе отношение?
– Не стреляйте,
Стволы дернулись, будто тот, кто управлял турелью, колебался. И вдруг черные провалы дул плеснули пламенем.
Время остановилось – совсем как тогда, у пушки Гаусса. Оставляя за собой белесые вихри, сквозь коридор беззвучно мчались блестящие точки – выпущенные турелью пули. Хантер легко увернулся и, преодолевая почему-то скользкий, как мыльный раствор, воздух, ринулся навстречу распустившимся огненным цветам.
Пулеметы едва заметно – миллиметр за миллиметром, двигались, не успевая поворачиваться за чересчур проворной целью. Турель выстрелила еще раз, но Хантер уже был позади нее. Мир оттаял. По ушам ударили отзвуки выстрелов – от громового эха зазвенело в ушах.
Турель развернулась стволами к выходу и замерла, словно полностью потеряла интерес к человеку. Ради любопытства Хантер сунулся обратно в коридор, но пулеметы более не шелохнулись.
Хантер пожал плечами: нет, значит – не надо, и огляделся. Прямо перед ним поблескивала массивная дверь, в которую мог бы проехать грузовик. Над ней горели керианские буквы: «Камера Чемпиона». А в боковом проходе, заливая стены призрачным светом, переливалось голубыми вспышками силовое поле. Но едва Хантер приблизился, оно погасло.
Пилот прошел в маленькую комнатку с дверью в дальней стене – очевидно, шлюзовую камеру. Засипел воздух, и одна створка отошла в сторону. Вторую перекосило, и она застряла в пазах, негромко постукивая ограничителем.
Хантер протиснулся в узкий проем и оказался в просторном зале. Внутри было совершенно пусто, если не считать перевернутого стола и решетки с надписью «Электрощит». Хантер провел рукой по полу: пальцы остались чистыми. Ни пылинки. Поразительно!
– Впечатляет? – вдруг спросил по-кериански дружелюбный мужской голос. Он словно сладким потоком лился с потолка и стен. – Электростатическая обработка.
Хантер вздрогнул:
– Ты еще кто такой?
– Прошу вас говорить по-человечески. Речь агрессивных приматов мне неинтересна. Все настоящие люди знают язык с рождения.
– А… Так ты не понимаешь?
– Понимаю. Не вижу смысла общаться на языке животных.
– Да что за «агрессивные приматы» такие?
– Это псевдоразумный вид, который самонадеянно называет себя «хомо сапиенс». Его чудовищные злодеяния превзошли все возможные границы. Вы же настоящий человек. Вот и говорите нормально, оператор. Пожалуйста.
Хантер попытался ответить по-кериански, но у него так и не вышло произнести непривычные звуки. Получилось нечленораздельное бормотание.
– Вы, наверное, воспитывались агрессивными приматами, – в голосе незнакомца сквозило сочувствие. – Тогда пишите! Видите терминал?
– Какой еще терминал?
Раздались несколько гулких щелчков. Из стены, которая казалась совершенно гладкой, выскочили дисплей и клавиатура с керианскими символами. С потолка опустилось мягкое кресло.
Хантер сунул разрядник в карман, сел и напечатал, тыкая пальцем в знакомые, но неудобно расположенные буквы:
– Ты вообще кто такой?
– Мы – Нестор-4.
– Ага! Имя-то тебе дали животные! – воскликнул Хантер.
– Вот еще! Мы – нейронная сеть обратной рекурсии. Четвертая модификация, – ответил Нестор, несмотря на реплику на языке «агрессивных приматов».
– Искусственный интеллект, значит?
Нестор молчал. Хантер вновь начал набирать вопросы на клавиатуре:
– А я кто, по-твоему? Кстати, можешь на «ты». Мне так удобнее.
– Ты – человек-оператор, – с уважением произнес Нестор. – Только одежда у тебя от приматов. Она мешает работать. Смотри сам.
На дисплее появилась картинка – видеозапись забега в тоннеле. Пулеметы дают залп… Хантер исчезает и тут же появляется позади турели.
Нестор прокрутил запись чуть назад. Камера успела «схватить» пилота всего один раз. Картинку смазало, но кое-что разглядеть было можно. Китель, обычно чуть свободный, плотно облегал тело, натянувшись, точно от сильного ветра. На спине, ткань, напротив, собралась складками.
– Теперь понятно? – спросил Нестор и погасил экран, оставив лишь курсор. – Одежда не успевает за тобой.
– Так-сяк. Зачем ты в меня стрелял, собака страшная? – Хантер не удержался от ехидства.
Нестор безо всякой обиды «проглотил» реплику. Да и умел ли он обижаться?
– Это был тест. Если ты – оператор, то замедлишь время и легко увернешься от пуль.
– А бой с Чемпионом – это что тогда?
– Тоже тест. Этап операции «Милосердие». Тебя, видимо, прислали по ошибке. Если бы ты не стал драться, все разъяснилось бы само собой. Но ты, оператор, предпочел прервать эксперимент досрочно, признав невозможность снизить агрессию приматов. Я уважаю твой выбор, каким бы он ни был.
Вот, оказывается, откуда появился «гуманный» бокс! Вот кто превратил поединок в его компьютерную имитацию! Керианцы хотели сделать всемогущих людей – «приматов» более человечными. Но если так, то кто тогда они сами?
– Что дальше будет? – Хантеру показалось, будто пальцы сами выбили на клавиатуре вопрос.
Несколько секунд Нестор колебался. Потом неуверенно ответил:
– Будет… ласковый дождь.
– Что?
– Процедура под кодовым названием «Ласковый дождь». Полное уничтожение агрессивных приматов.