Вирусный интеллект
Шрифт:
— А что, неприятности всё же ожидаются? — не утерпел от колкости Курников.
— Да! — неожиданно огорошила всех Гагарина. — Они будут, но как бы минимальными. Я не могу предсказать — какими. Я не знаю, что нас ожидает там… под землёй.
— Так может не идти? — предложила альтернативу Полищук, но сама себя же опровергла. — А как мы узнаем, что произошло с другой группой?
— Юлечка, вот и я о том же вам всем говорю, — приобняла коллегу Таня. — У меня впервые такое чувство. Но, если вниз пойдут те, кого озвучил Денис, — будет намного хуже…
— Да я понял уже, — ничуть не опечалился Самойленко. — А что насчёт
— Минуточку, — начала прислушиваться к себе Таня и через короткое время добавила: — Опять странное ощущение. Вроде бы оно нам понадобится, но и брать его с собой опасно.
— Тогда так, — указал на Фетисова капитан. — Ты берёшь винтовку, а вы двое идёте без оружия.
— Да, — согласилась с ним Гагарина. — Так вред для нас всех будет минимальным.
— Но он будет? — не желал успокаиваться Никита. Таня ничего не сказала в ответ, и Сергей её прекрасно понимал. Его девушка не ясновидящая. Но интуиция у неё прокаченная Магистром. Таня понимает, что при любом раскладе они влипнут, но старается минимизировать возможный ущерб. Они уже собирались лезть в тёмный проём пещеры, как Гагарина вновь их остановила.
— Вода… нам всем понадобится вода.
— Вода? — оглядывая горы снега, удивилась Юля. — Да вон её сколько!
— Да, она! — настаивала Таня. — Серёж, слетаешь в лагерь?
— Без проблем, — начал подниматься в воздух Титов. — Что брать? Фляжки или термоса?
— Бери всё.
— Понял, я мигом.
Титов, обвешанный термосами и флягами, вернулся ко входу в пещеру. Все члены отряда набили пустые ёмкости снегом. Юля его нагревала руками, превращая в жидкость, а все ждали, что на это скажет им Таня.
Гагарина опять прислушалась к себе и улыбнувшись, заявила:
— Только не выпускайте ёмкости из рук. Остающихся у входа это тоже касается.
Пожелание звучало странно, но все понимали, раз «интуит» просит — то надо придерживаться его указаний. Самойленко лишь попросил выходить на связь как можно чаще. Коротко докладывать, что им видно и что они делают. После чего три человека, раздвинув кусты и включив фонарики, начали спуск в пещеру…
… — Ну и жарища! — допивая остатки воды, Аркадий тоскливо посмотрел на пустую флягу. — Надо было нам термоса с собой в пещеру брать. Воды было бы намного больше.
— А если бы нас Таня не предупредила, её вообще бы не было, — повязывая на голове фланелевую куртку в виде куфии*, устало произнесла Юля. (* куфия — она же арафатка — традиционный головной убор, пришедший с Востока.) — Кто же знал, что нас в пустыню забросит, а у Сергея пропадет способность к левитации. И рации наши бессильны. Забросило нас хрен знает куда. А мы вообще на Земле или где?
На этот вопрос никто не мог дать ответа. Когда они оказались в пустыне, здесь стояло раннее утро. Звёзд на небе уже не было видно, а со всех сторон их окружали лишь песчаные барханы. В теплой одежде им не было жарко. Зато сейчас солнце палило так, что хоть вешайся. Фетисов успел всех ввести в курс дела — перепад температур в пустыне за сутки может составлять 30–40 градусов!
Полищук смотрела на еле плетущегося по песку Титова, которого заботливо поддерживал Денис. Голова Сергея была перевязана бинтом из армейской аптечки. Он единственный физически пострадал сильнее всех, хотя аналогично не мог понять, куда их забросило.
— Да хрен его знает, — раздражительно буркнул Аркадий в ответ. — Хорошо ещё живы остались после взрыва. Никто рук и ног не поломал, когда мы грохнулись на песок с такой высоты.
— Ой! — охнул на это Никита, потирая своё тело. — Но бока до сих пор ноют! Я себе весь ливер отбил. А говорят, падать на песок не больно? Ещё как больно!
— Да ладно тебе ныть, — Таня тяжело дышала, вытирая пот со лба. Идти по песку, да вдобавок нести на себе зимние вещи с оружием, оказалось не просто. Зимняя обувка также не способствовала комфортной ходьбе. Но босиком идти по раскалённой поверхности никто не желал. Практически однотипные пейзажи и песчаные гладкие поля, покрытые «морской рябью» — не вызывали восторга, как и редкие серые кустики.
— Ребята, всё-таки, где мы? — Юля продолжала допытываться у мужчин, на что получила флегматичный ответ Фетисова.
— Если мы на Земле, то эти пески могут принадлежать Сахаре или Руб-эль-Хали. Вряд ли Гоби, там сейчас не так жарко должно быть.
— А Руб-эль-Хали — это где? — поинтересовался уже Денис.
— Аравийский полуостров.
— Ага! А до Арабских Эмиратов далеко?
— Это смотря где нас выкинуло. Вообще аравийская пустыня одна из самых крупных, занимает южную треть полуострова. Площадь порядка 650 000 кв. километров. Она граничит с Саудовской Аравией, Оманом плюс ОАЭ и Йемен.
— Я думаю, что Аркадий прав. Нас занесло в Руб-эль-Хали, — выдала свою версию Гагарина. — Только вот мне до сих пор непонятно, почему сюда перенесло не только тех из нас, кто был в пещере, а и тех, кто оставался наверху?
На этот вопрос ни у кого не имелось ответа, а тем более у страдающего от головной боли и тошноты Титова. Ковыляя по песку, он прокручивал в голове недавние моменты путешествия по пещере.
Сначала ничего особенного они не видели, о чём и сообщили Самойленко. Пещера оказалась не крупной, но уровень её постепенно понижался, закручиваясь по спирали. На многочисленных камнях следов предыдущей группы никто не видел. На какую глубину они смогли опуститься, Сергей не представлял. А когда связь начала барахлить, они получили приказ капитана к возвращению. И уже собирались подчиниться, как идущая первой Таня, заметила слабое свечение немного впереди. Денис попросил их всем не ходить, а отправить одного человека на разведку.
Вперёд пошёл Фетисов. Он же потом криком позвал ребят, сообщая, что обнаружил нечто офигенное! Чего там было такого, Аркадий не желал говорить, но кричал, что подобного просто не может быть! И к тому же он отыскал оружие первой группы. Не всё, но половину — точно! Сергей предупредил Дениса о находке и сообщил, что они пройдут вперёд ещё немного.
Идти оказалось недалеко. Титов ожидал увидеть всё что угодно, но только не идеально выложенную булыжную мостовую, камни которой излучали мягкое неоновое сияние, будто светились изнутри. Ровная прямая дорога, шириной примерно в два метра, начиналась сразу после обломков древних камней. Её длину на глаз определить было трудно. Сияние в дальней части этой мостовой не давало возможности разглядеть в подробностях, что там дальше. Людям казалось, что она уходит куда-то в бесконечность.