Вишенка в паутине
Шрифт:
Ну… Если б так, то это чудо чудное уже подошло бы и сунуло руки в крепления, радостно так… с огоньком в глазах, а не бледнело и тряслось, старательно делая вид, что между собственной тушкой и горизонтальной палкой на цепи не улавливает никакой взаимосвязи.
— Хьюмо? — подняла брови хозяйка. — Будешь тупить, возьму зеркало с расширителем, вставлю в одно интересное место и посмотрю, что там у тебя клинит.
— Простите, — подхватился раб, помогая владелице зафиксировать себя на перекладине. — Я просто… я…
— Не надо, — поморщилась Ками, обрывая поток бессвязных оправданий. — Ртом ты работаешь лучше, чем объясняешься.
Парень опустил голову, и, видимо, попытался
— Дыши ровнее, на дольше хватит, — понаблюдав за его стараниями несколько минут, посоветовала хозяйка. — Хочу посмотреть твой болевой порог. Станет совсем невмоготу — скажешь.
Итак… С чего начать? Ками полюбовалась на натянутую струной рельефную спину и взяла с полки стек. Не будем заморачивать мальчика счётом, вся ночь впереди… А выглядит он что-то не очень уверенно для ориентированной на садистов элитной игрушки. Может, не надо было так сразу подвешивать? Время дать обвыкнуться. Рассказать, что убивать его здесь не будут». Ками криво улыбнулась своим мыслям и тряхнула головой: «Господи, что за заморочки? Может, ещё отвязать и печеньками покормить?» Расслабившись на поглаживания и похлопывания исследующего тело стека, Хьюмо резко выгнулся на первый удар, но промолчал.
И то — хлеб. В целом, с каждой новой красной полосой ему становилось как будто даже лучше. Нет, боль мальчик определённо не любил, в этом хозяйка убедилась. Но взять себя в руки сумел и психовать прекратил. Что не могло не радовать. Если бы Ками нужна была смазливая подстилка, льющая слёзы в игровой комнате, она бы заказала что-то попроще и подешевле.
Разукрасив собственность в багровые тона ровной сеткой от плеч и до мягкого места, женщина сменила инструмент. Казалось бы, ну что такое скакалка… А между прочим, испытуемое тело задёргалось сильней, инстинктивно пытаясь уйти от встречи с жалящей нитью. Недочёт, конечно… Но не будем придираться. Всё-таки: «Стоять смирно», — вначале озвучено не было. А теперь поздновато. Да и обрабатываемая попа совсем не большая, стежки приходится класть совсем близко друг к другу.
— На меня посмотри, — похлопала она по щекам раскрасневшегося невольника. Глаза полуприкрыты, взгляд в одну точку, дыхание хриплое. — Ещё можешь или нет?
Парень, закусив губу, кивнул. Ну, что же…
Пробуя на бёдрах жертвы гибкий каучуковый прут, Ками глянула на часы и удовлетворённо хмыкнула: достойно. Пожалуй, ещё пара взмахов и… Тело на перекладине внезапно обмякло и повисло в крепеже.
***
Хьюмо смутно помнил, как оказался на полу. Вроде и не сильно избили, даже кожу не порвали, но взвинченные продажей нервы, страх облажаться и диета последних нескольких дней ради чёткого рельефа мышц, видимо, сделали своё дело. Хозяйка осталась в комнате, но поднять голову и посмотреть было страшно. Что-то скрипнуло, зашуршало, и меж лопаток прошило холодом, заставляя выгнуться и охнуть в голос. Вся конспирация псу под хвост… но в бесконечный обморок, похоже, не сильно-то и верили. Пакет со льдом медленно двинулся вниз по спине, задерживаясь на особо пострадавших участках, и замер на ягодицах. Это было странно… но неплохо. Ради эстетического удовольствия это действо или из жалости, синяки всё равно будут меньше.
— Нравится? — раздался сверху голос хозяйки.
— Да, госпожа… — Хьюмо постарался вложить в ответ максимум благодарности и даже приподняться, коснуться губами домашних туфель.
— А мне нравится, когда меня слушаются, — вроде ничего необычного, стандартная фраза, но тон пробирал до костей не хуже льда на заднице. —
— Я могу дольше, — чувствуя, как внутри всё обмирает, вскинулся раб. — Я послушный и… буду стараться!
— Прекрасно, — вздохнула женщина, потянувшись за телефоном. — Но опять не то. Мне нужен партнёр по играм, а не муляж для порки.
— Надо было сказать? — наморщил лоб парень, удивлённо вглядываясь в лицо владелицы. — Что сейчас упаду, да? Но мастер дрессировал, чтобы…
— Мастера здесь нет.
— Госпожа! Я… я глупая сучка, — лихорадочно соображая, вытянулся в позу покорности Хьюмо. — Я всё испортил. Я плохо объясняю… Мне, и правда, лучше работать ртом, так пользы больше…
— Запомнил… и, похоже, обиделся, — тихонько рассмеялась Ками, набирая номер. — Значит, как минимум память хорошая. Ну, давай, скажи мне что-нибудь ещё, только так, чтоб я поверила, — потянула она свою собственность за волосы, отлепляя от ковра.
— Госпожа… Меня первый раз так продали, мне страшно, — сглотнул парень, рассеяно глядя на присевшую вровень с ним женщину. — И ещё я есть хочу…
— Алло, здравствуйте. Как хорошо, что я до вас дозвонилась, — буднично заговорила она в трубку, поднимаясь и отходя к окну. — Да, я на счёт сегодняшнего заказа…
Парень открыл и снова закрыл рот, дёрнувшись, как выброшенная на берег рыба. Хотелось зажмуриться и заткнуть уши.
— Да, ночная доставка за двойную оплату, я помню… Добавьте ещё одну пиццу и что-нибудь на десерт из фруктовой нарезки… да, давайте. Жду… Аллергии на орехи нет? Пиво пьёшь? — обернулась Ками к озадаченно зависшему рабу. — Ладно, считай, что у тебя «зачёт». Сейчас обмывать будем.
***
Закончив гипнотизировать два недоеденных куска пиццы, Хьюмо всё-таки закрыл коробку. Выбросил в мусорное ведро в углу обёртки и одноразовую посуду. А потом аккуратно улёгся животом на выданный для сна матрас. Рассечений на коже нет, но синяки тоже вещь малоприятная. Хотя, если вспомнить «учёбу»…
Мастер вполне доходчиво и наглядно объяснял, что будущие владельцы могут обращаться со своими «сучками» как угодно. Без лишних эмоций ломал и заставлял собирать себя заново, но уже по новому лекалу. Полюбить, ну или хотя бы смириться с неизбежной болью, с чужими руками, которым можно всё. Осознать, что нет пути назад, и выбора нет, и тебя того по сути тоже… Есть только то, что хочет видеть покупатель.
Хьюмо положил подбородок на сложенные руки и задумчиво окинул взглядом свою новую комнату: в одной половине хорошо оборудованная пыточная с той самой перекладиной, на которой уже довелось висеть, в другой — зона отдыха. Подсвеченные луной цепи, плети, зажимы… А стоит только переступить невидимую грань — ковёр, матрас, холодильник, тумбочка. Кто-то из бывших хозяев однажды говорил, что жилище — это отражение внутреннего мира человека. Насколько раб успел понять, к его новой владелице это выражение подходило полностью. Властная, жёсткая, но… на редкость адекватная. То, что хотела, получила и не стала превращать первую же ночь своей игрушки в агонию. Недавний выпускник спецкурса дрессуры мог припомнить множество рассказов «бывалых» о том, как едва дорвавшиеся до безотказного тела хозяева запрещали первые двое суток своей собственности спать, ходить в туалет без разрешения, подниматься с колен или придумывали целые ритуалы выпрашивания пищи. Поэтому в голове сейчас никак не укладывалось, что после такой многообещающей порки и едва не проваленного «зачёта», госпожа закатила настоящий пир! Конечно, Хьюмо слышал про традицию «обмывать» новые, дорогие вещи — машины, квартиры, умную технику… Но вот «обмывать» покупку самого себя довелось впервые.