Вишенка. 1 том
Шрифт:
Но скоро припоминает, что узел ее остался в коляске Гастона, и успокаивается, зная, что завтра он ей отдаст. В узле было одно платье, одна юбка, четыре сорочки, чулки и три платка, но это все ее имущество, и в другое время она была бы в отчаянии потерять его. В эту же минуту она еще помнила обещания Гастона, насчет щегольской квартиры и всех удобств жизни и потому не считала важным, если бы узел и совсем пропал. Притом же у нее было довольно денег, чтоб купить все новое. Гастон всунул ей в карман сорок франков, говоря, что этого хватит до завтра.
«Разве в Париже проживают в один день сорок франков? О, не может быть, надо быть очень
Между тем коляска останавливается. Вишенка думала, что подъехали к гостинице, но извозчик, не отворяя дверцы в коляске, оставаясь на козлах и нагнувшись, пьяным и охрипшим голосом, едва ворочая языком, спросил:
— Ну, куда же мы едем? Еду, еду и не знаю куда. Пожалуй, всю ночь вас прокатаешь.
Вишенка видит, что извозчик пьян, испугавшись, поспешно отвечает:
— Я вам сказала везти меня на постоялый двор.
— На постоялый двор? Что вы под этим понимаете. Разве есть в Париже постоялые дворы?
— Так везите в меблированные комнаты, если там лучше.
— Это другое дело… меблированные комнаты… их тут много… а то сказали постоялый двор… я вас и не понял. Давно бы сказали, что в гостиницу…
— Да я вам это говорила.
— Неправда, я не пьян… и, по крайней мере, не настолько, что бы не слышать, что говорят. Стало быть, мы говорили о том, чтобы ехать в гостиницу?.. Хорошо… слушаюсь… да в какую? Их ведь бездна здесь. Может быть, хотите в гостиницу князей или послов… или послов? Но вам в последнюю незачем, вы, может, женщина, кого я везу?
— Да вы видите, что женщина. Везите в какую-нибудь гостиницу, мне все равно.
— Вот новость… а мне какое дело. Выбирайте сами.
— Я бы желала гостиницу недорогую.
— А-а, понимаю, в мещанскую. Мы ее найдем в квартале Маре. Мне это будет по дороге домой. Хотите туда ехать?
— Хорошо, я вам говорила куда-нибудь.
— Вы говорили, говорили, а я и не знаю, что вы говорили. Ну, вы, гей пошел…
Коляска помчалась, Вишенка беспокоится. Вид пьяного извозчика ее пугает, а тот как нарочно постоянно бьет лошадей и гонит что есть сил. Несколько раз они чуть не столкнулись с омнибусами и с обозами.
«Он, должно быть, меня опрокинет, какое-нибудь несчастье со мною наверно будет. Он не рассмотрит высокие гостиницы при такой скорой езде».
Но скоро опять коляска останавливается. Вишенка вздохнула свободнее, она думала, что конец этой пытке. Но не тут-то было: извозчик нагибается и кричит:
— Да что же это!.. Надоело наконец. Нигде не вижу гостиницы… вижу только разные лавки и те уже запирают. Хотите, я зайду в винный погреб, что на углу, выпью рюмочку и спрошу, где гостиница?
— О! Нет, пожалуйста, не ходите туда. Везите меня потише, лучше рассмотрите вывески.
— Вы жалуетесь, вам кажется, что везу слишком скоро. Знаете, лошадки хотят на покой, они поработали порядком, да и я также… черт возьми, не думаете ли, что я целую ночь вас буду катать? Ну, ну, гей, гей, но, но, мои лошаденки.
Извозчик был пьяный, задорный. Вместо того чтобы ехать тише, он едет еще скорее, и коляска летит… как ветер, Вишенка от страха дрожит. Вдруг ужасный толчок, и ее отбрасывает на другую сторону коляски. Крик раздается и проклятие. Извозчик наехал на экипаж, который разъезжает только ночью. Начинается брань. Вишенке показалось, что ее убивают, но скоро узнает, что коляска зацепилась и больше нечего, и брань, и проклятие продолжаются и переходят в ожесточенную драку
— Что, малютка, потеряла своего друга? Уверяю тебя, что он не у нас, он, должно быть, как и все мужчины, наслаждается по ночам, но только не трюфелями, — сказала из-за крыльца какая-то женщина.
Вишенка посмотрела на нее с удивлением. Женщина была очень разряжена, и притом грудь и плечи у нее были так низко открыты, что почти все наружу. «В Париже, должно быть, такая мода». Присмотревшись, Вишенка увидела, что это молодая женщина довольно хороша собой, но с каким-то диким и дерзко смелым выражением лица.
— Что ты меня так осматриваешь, не хочешь ли, я повернусь задом, что бы ты все увидела?
— Извините меня, сударыня, — сказала Вишенка, вспомнив свое исключительное положение, — я вам буду очень обязана, если вы мне дадите совет, где мне найти ночлег, или укажете какую-нибудь гостиницу.
Выслушав Вишенку, женщина та стала внимательно ее осматривать:
— Вы не знаете, куда пойти ночевать? Вас, верно, хозяева только вечером рассчитали?
— У меня нет хозяев, я свободна и могу делать, что хочу.
— Откуда вы?
— Я приехала из Севра, где пробыла некоторое время, но перед тем много путешествовала.
— Вот как… а в Париж вы только сегодня приехали?
— Да, я здесь обедала с одной особой, с которой опять увижусь, но пока мне нужно отыскать гостиницу.
Вишенка рассказала свое нынешнее приключение, как она попала на эту улицу.
— Вот смешная история. Так вам нужен ночлег? Вы его можете найти у нас.
— Я вас очень благодарно, сударыня, и очень рада вашему предложению. Теперь это, видно, меблированные комнаты, где можно переночевать?
— Да, тут гости ночуют и почти только то и делают, что ночуют.
— Как я счастлива, что встретилась с вами. Однако я не вижу здесь вывески?
— В Париже на наших домах вывесок не бывает. Хорошее вино, говорят, узнается и без ярлыка. Ну, пойдемте, я вас представлю содержательнице… этих меблированных комнат.
— Пойдемте.
XXIII. ДОМ ПОЗОРА
Она повела ее по лестнице, очень дурно освещенной, на которой было много грязных следов, и вообще как лестница, так и коридор представляли вид мрачный и указывали, что здесь мало заботятся об опрятности. Вишенка удивлялась этой нечистоплотности, но все же была рада, что не придется ей ночевать под открытым небом. Однако подумала, что в Париже гостиницы могли быть чище.