Вишенка
Шрифт:
Теперь вздохнула она. Тяжело и с осознанием полной безысходности. Если Шумская хотела «шуметь», её никто не мог остановить. Ради своей цели она могла манипулировать, шантажировать, откровенно давить на жалость или валяться в ногах, почти натурально рыдая.
— Ты помнишь, чем закончилась твоя прошлая вечеринка? — очень строго и даже сурово спросила Рита. Преподаватели и те не применяют такой тон к провинившимся студентам. Но Шумская хуже самого ленивого двоечника, с ней только так и разговаривать.
— Помню, — с искренним раскаянием ответила Полина. —
Рита снова вздохнула. Вспоминать об этом совсем не хотелось.
— Тогда зачем упрашиваешь? Я не хочу по твоей вине ещё раз влипнуть в подобную историю. Меня там даже не было, но я все равно оказалась крайней. А если пойду? Что тогда за сюрприз ты мне подбросишь?
Полина зашмыгала носом. Кажется, сегодня в меню жалостливое попрошайничество. Слабовато, но при должном усердии вынуждает плясать под её дудку не хуже, чем откровенный шантаж с показом детских фото, где Ритино лицо разукрашено зелёнкой.
— Ну позязя… — Рита представила, как Шумская сложила бровки домиком и прикусила губу. На Лужковского этот приём действовал безотказно, парень ведь. Но Рита была девушкой и наизусть знала все уловки Полины.
— Ладно, — вопреки здравому смыслу согласилась она. Просто впервые за долгое время в пятницу вечером как-то не улыбалось торчать дома. — Во сколько идём?
Полина оглушительно завизжала. Рита отодвинула телефон от уха и поморщилась. Пожарная сирена и то тише.
— Через час на Хмельницкого, — напоследок сообщила Шумская и бросила трубку.
Рита в течении нескольких минут тупо пялилась на экран смартфона. Очень глупо было ввязывать в это, но она ведь согласилась.
Быстро одевшись, предупредила родителей, что будет дома поздно, не мало удивив их. Однако они будто обрадовались, что Рита в кое-то веки вышла из дома позже пяти вечера и спокойно её отпустили.
Уже у подъезда стало ясно, что «тихая домашняя вечеринка» — многочисленная тусовка с рекой алкоголя и без каких-либо ограничений. Никого не смущало наличие ещё тридцати пяти квартир с соседями — парни и девушки курили на улице, громко смеялись, оставляли бычки и смачные плевки на асфальте. Из окна восьмого этажа доносилась музыка и смех.
У Полины от осознания масштабов вечеринки едва ли не закатились глаза в экстазе. Она крепче вцепилась в телефон, вероятно предвкушая кучу прямых эфиров в инстаграме и селфи со всеми подряд.
В самой квартире было очень шумно и душно, несмотря на открытые окна. Пахло алкоголем и сигаретами. Рита не отличалась особой брезгливостью, но этот запах ей не понравился.
Полина ухватила её за руку и потянула в гущу людей. Она ориентировалась тут как рыба в воде. Здоровалась со всеми, шутила и смеялась. Рита на её фоне почувствовала себя древней брюзгливой старухой. Насупленная и молчаливая, она смотрелась нелепо, но пересилить себя не могла.
Кто-то угостил Риту мартини. Она не имела ничего против алкоголя, но этот излюбленный женский напиток напоминал ей жидкость для полоскания рта. Отставив бокал на тумбочку, Рита отыскала белое вино. Бутылка выглядела прилично. Надпись на английском, красивая
Она сделала один глоток. Прикрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало её. Ммм… действительно вкусно.
Открыв глаза, Рита уперлась взглядом в рыжую макушку. Чёрт, его ни с кем не спутаешь. В мире слишком мало рыжих парней, чтобы тот, на кого она смотрит оказался кем-то другим.
Её толкнули, отвлекая от созерцания мужского затылка. Рита пролила на себя вино и теперь старалась его смахнуть, чтобы то не успело намочить тонкую кофточку. Бокал отставила в сторону, чтобы не мешал.
Внезапно кто-то перехватил её руки, легко сжал запястья.
— Раздевайся, Вишенка. — Горячий шепот коснулся уха, перекрыл окружающий шум. — Ты промокла, — его губы ласково прихватили мочку, но тут же исчезли.
Рита замерла, не находя в себе сил пошевелиться. Германов был так близко, что она чувствовала, как его грудь бурно вздымается, сталкиваясь с её. Ощущала нежные поглаживая его больших пальцев на запястьях. Вдыхала аромат его туалетной воды. Свежий. Немного резкий. Дикий. Как и он сам.
Она упорно не желала смотреть ему в глаза. Буравила взглядом его плечо, пока сердце заходилось в бешеном ритме.
— Идём со мной, — позвал Германов и потянул её за собой.
Пару шагов Рита сделала автоматически, но потом осознала кто её ведёт и резко выдернула ладонь.
— Я никуда с тобой не пойду! — твёрдо произнесла, скрестив руки на груди.
Германов кинул на неё насмешливый взгляд.
— Уверена? — давя идиотскую улыбку, переспросил он.
Рита закатила глаза и для особо непонятливых озвучила стопроцентное непробиваемое «да».
Германов растянул губы ещё шире, лыбясь от уха до уха. В его глазах появился азартный блеск.
— Вишенка, а я ведь по-хорошему просил, — в притворном сожалении покачал он головой. Кажется, даже цокнул, но из-за громкой музыки и голосов Рита не была в этом уверена.
Германов резко присел на корточки, вызвав у Риты искреннее недоумение, которое очень скоро сменилось злостью. Он обнял её колени и рывком поднял вверх, закинув к себе на плечо. Словно первобытный человек потащил её куда-то, не обращая внимания на протесты и удары, градом сыплющиеся на его мощную спину.
— Отпусти, придурок! — верещала она, беспрестанно дергаясь. — Помогите! — орала в толпу, пока не поняла, что для окружающих эта сцена не более, чем повод посмеяться.
Ребята не выражали ни капли сочувствия к ней. Тыкали пальцами, снимали на телефоны и переговаривались. Наверняка решили, что Германов нашёл очередную девушку на ночь. Девчонки бросали на неё завистливые или откровенно злобные взгляды.
Иногда у Риты складывалось впечатление, что только она одна видит гнилую суть Германова, когда как остальные сходят по нему с ума. Бабник, раздолбай, богатей на папенькиной тачке, лучший баскетболист универа — таким он был на самом деле. Но отчего-то окружающих это не смущало. Парни старались с ним подружиться, а девушки забывали о гордости и чести ради одной ночи с ним.