Виталгол. Афрорусский маг

Хадиуль пил отвар из собранных уже в этом году трав и смотрел телевизор в своей избушке, затерянной в самом сердце тайги, то ли сибирской, то ли уже дальневосточной. У ног примостился Боро, представитель гордого семейства восточносибирских лаек. Размером Боро заметно выделялся среди своих собратьев, а статью мог бы соперничать с самыми крупными маламутами, таскающими тяжёлые эскимосские нарты. Сколько лет исполнилось псу, он и сам не мог бы сказать, во-первых, потому что не умел ни говорить, ни считать, а во-вторых, старость как-то старалась обходить стороной избушку одного из самых сильных шаманов современности, не трогая ни его, ни четвероногого друга.

Да, Хадиуль был Шаманом. Не из

тех шаманов, что передают в верхний мир приношения от общин, прося помощи в охоте или в выздоровлении, и сопровождают души умерших в нижний мир, чтобы они не скитались среди живых, когда в выздоровлении отказано. Хадиуль был Шаманом над шаманами, смотрящим шаманом. Он следил за равновесием распределения энергии между мирами. Чтобы души нижнего мира не бродили между живыми, развлекаясь всяким зловредием, а из верхнего мира не прилетел какой-нибудь катаклизм.

Хадиуль Дюмигаган (по паспорту – Морозов) официально работал лесником, хотя ему не раз предлагали занять периодически освобождавшуюся вакансию лесничего. Отказывался: не сможет он заниматься всякой официальщиной и жить вне леса. Тут его сила. На участке у Хадиуля царил идеальный порядок: не то, что браконьеры, туристы даже со своими кострами не забредали, сосенку никто не срубит зря. Взамен, администрация подкидывала технику всякую, к которой шаман был крайне неравнодушен. В избе стоял современный компьютер, телевизор с солидной диагональю, спутниковые телевидение и интернет. Под навесом тарахтел мощный генератор. Российские передачи некоторое время уже не показывали, но у шамана было много времени, познавать новое он любил, поэтому понимал передачи на разных языках.

Всё случилось мгновенно и внезапно. Выброс энергии из верхнего мира был настолько сильным, что Хадиуль свалился на пол. Боро жалобно завыл и стал метаться по комнате. «Началось, – подумал шаман, – мощно рвануло. Где-то далеко, но мощно. Можно было ожидать. Был когда-то шанс предотвратить, не смог. Теперь уже поздно. Хорошо хоть не здесь». Генератор на улице стал работать медленнее, такты выхлопа замедлились до частоты метронома, дающего ритм лиричной песне. Хадиуль знал, что машина не причём: время замедлилось. Картинка на экране телевизора сменилась серой рябью, потом – сплошной чернотой. «Жаль, – подумал лесник, – чемпионат Европы не посмотрю». Потом он перевёл грустный взгляд на бубен, висевший на другой стене. Теперь это был просто сувенир из прошлого. Избыток энергии верхнего мира только и ждал, чтобы его применили. Теперь шаман мог управлять ею без всякого бубна. В нижний мир тоже можно было не стучаться: стена настолько истончилась, что демоны, того и гляди, сами в серединный мир полезут. Земля уже никогда не станет прежней.

Хадиуль прошёл в кухню, вынул из шкафчика, висевшего над плиткой холщёвый мешочек, высыпал в железную миску какие-то травы, поискал взглядом спички, не нашёл, щёлкнул пальцами. На кончике указательного пальца колдуна появился огонёк. Трава загорелась и стала обильно дымить.

– Боро, – позвал шаман.

Собака послушно подошла. Хадиуль взял друга за холку, поднёс к его носу дымящуюся миску, и держал, пока пёс не перестал дёргаться и не обмяк. Шаман вынул из ножен, висевших на стене клинок, искусно вырезанный из кости животного, взял его двумя руками и резким ударом вогнал себе в грудь.

Виталий Голубев проснулся в отличном настроении. Это была первая ночь, когда ему не снились эти дурацкие сны из компьютерных игр. Нельзя сказать, что Виталик был геймером, так, поигрывал на досуге. В последнее время Танками увлёкся, но сны были именно из Драконьего века, игры, в которую не играл уже полгода. К нему приходил тёмный колдун из мира Тени и жестами показывал, что Виталий (вернее, его персонаж в игре) должен забрать магический предмет у предводителя эльфов, который на самом деле является Архидемоном. Если Герой этого не сделает, начнётся Мор. Как всегда во сне,

всё было понятно, но совершенно не логично. Почему Архидемон был предводителем эльфов? Почему Виталик стал Героем, если всегда играл за эльфов? Колдун ответов не давал, только показывал на светящуюся змею, просвечивающую сквозь кожу его живота, потом показывал на живот Виталика, там была такая же змея.

Витёк Черкашин, с которым Виталий работал в крупной связной компании установщиком спутниковых комплектов, выдвинул интересную теорию. Он предположил, что все эти сны не от компьютерных игр, которые несут человеку только добро, развивая реакцию и пространственное мышление, а от работы, которая – чистое зло, и посоветовал уйти в загул. Время для загула было удачное: они вдвоём только что закончили тянуть сеть в новой крупной гостинице. Работали как проклятые по двенадцать часов в день. Теперь была неделя заслуженных отгулов и крупная премия «на погулять». Себя Виктор предложил в качестве спутника и эксперта по расслаблению. Постоянной девушки у Виталия не было: последняя из них, Даша, заявила, что в двадцать три года уже пора чего-нибудь добиться или, хотя бы, иметь цель в жизни, и месяц назад предложила сделать паузу в отношениях. Ничто не мешало окунуться с головой в предложенный Виктором курс психотерапии.

При знакомстве с девушками своей внешностью, прямо скажем, неэндемичной для столицы Житницы России, Виталик пользовался редко. Завязать отношения таким образом не получится, но на один вечер – вполне рабочий вариант. Главное, в шуме клуба не спорить с девушкой, просто иногда кивать, она сама придумает тебе достойное занятие. И вот ты уже гангста репер, боксёр лёгкого веса, наркодилер, обязательно – американский. Самые культурные признавали в парне начинающего джазмена. Баскетболиста – очень редко, ростом не вышел. Аннабель, так представилась девушка, которая теперь разметала по подушке подкрашенные в розовый цвет волосы, сладко посапывала рядом с Виталием, признала в нём футболиста. Звезде российского спорта даже кривить душой не пришлось, он подтвердил, что играет в Краснодаре, в основном составе. Перед общагой обанкротившегося завода, в которой Виталик с помощью матери приватизировал комнату, имелась спортивная площадка, и они с окрестными пацанами часто по выходным собирались мяч погонять. И всё в пределах города. Никто же не уточнял, что речь идёт о футбольном клубе Краснодар.

Вести девушку в холостяцкое общажное обиталище для игрока Российской Премьер-Лиги было как-то не солидно. Виталик позвонил администратору гостиницы, в которой он ставил систему, и тот любезно выделил парочке комнату из своего запасного фонда, с условием освобождения до времени уборки.

Голубев прижался к спине спящей не боку девушки, ощутив тепло молодого тела. Он любил будить оставшихся на ночь партнёрш ласками. Конечно, завтрак в постель был бы романтичнее, но не завалявшийся в холостяцком холодильнике засохший кусок сыра или недопитый кефир. В номере не было и этого. Была бутылка абсента, кола и половина банки консервированных ананасов. Зелёный напиток ни Аннабель, ни Виталий до этого не пробовали, взяли для экзотики. Молодые люди слышали, что что-то нужно поджигать, но так как никто из них не курил, зажигалки не нашлось, поэтому употребляли по-простому: мужчина – в чистом виде, девушка – разбавляя колой. Виталий вообще пил мало, предпочитая разделять любовные и алкогольные приключения.

Смуглая рука юркнула под одеяло, скользнула по руке, животу и наткнулась на резинку трусиков. Внезапно Аннабель заговорила:

– Тебе надо врача найти.

– Я только погладил, – одёрнул руку Виталик, – вчера, кстати, ты не считала, что со мной что-то не так, – перешёл он в наступление.

– Забери у него рог животного, – продолжила девушка абсолютно спокойным голосом, не меняя позу и даже не шевелясь.

– Какого животного? Носорога? – подкинула сознание простейший ответ по типу: поэт – Пушкин, ягода – малина, рог – носорог.