Виталгол. Афрорусский маг
Шрифт:
– Не носорога, – на секунду Аннабель замолкла, как бы размышляя, – козы такой африканской, полосатой.
– Антилопы, – догадался парень.
– Антилопы, – тем же спокойным голосом подтвердила девушка.
«Да она во сне разговаривает!» – ворвалась в сознание Виталия догадка. Он слышал, что у разговаривающих во сне людей можно выведать любые секреты и решил пошалить:
– Сколько у тебя было парней до меня? – шёпотом спросил шалун.
– Нисколько. Я твой дедушка, – ответила Аннабель.
От неожиданности Виталик отодвинулся от партнёрши. «Вот
– Я твой дедушка из Африки, – продолжала говорить девушка, – пытался во сне тебе всё показать, но ты ничего не понимаешь. Сам перенестись к тебе не могу – далеко очень, а приехать в твою страну – дорого. Вселился во сне в сознание этой женщины, говорю понятными ей словами. Очень трудно удерживать связь. Мне помогают пять знакомых колдунов, но всё равно, долго не продержимся, поэтому слушай внимательно.
Говорившая, вернее говоривший, сделал паузу, обозначив значимость информации, и продолжил:
– Много лет назад один врач из страны, в которой ты живёшь…
– Из России? – уточнил внук и сел на кровати.
– Нет, как-то по-другому, – говоривший замолчал. Дедушка не знал точного ответа, а в голове девушки не возникло ни одной подсказки, – не важно! Главное, что мы теперь знаем, где находится то, что он украл.
– Этот доктор – вор?
– Ну, не украл, купил, украл другой, и ты должен вернуть.
– Врача или того, другого? – не понял Виталий.
– Как в моей семье мог родиться такой идиот?! – по ровному тону голоса спящей девушки нельзя было распознать эмоции, но смысл фразы не оставлял сомнений в её эмоциональной нагрузке. – Того другого я давно убил. Ищи доктора!
– Доктора тоже нужно убить? Чтобы тайну не выдал.
– Какую тайну? Кому не выдал? – колдун там, в Африке, терял терпение. – Просто забери то, что должен. Врача, если хочешь, можешь убить и съесть.
– Не хочу я никого есть, – отказался капризный внук, – а докторов в России столько, что до конца жизни не найдёшь нужного.
– Твой отец уже нашёл. Он тоже был колдуном, это по мужской линии всем передаётся …
– Если передаётся всем, почему я – не колдун? – перебил Виталик.
– И ты – колдун, только твой внутренний питон замёрз… спит. Не перебивай, скоро силы иссякнут, я умру и не смогу с тобой говорить. Твой отец, Абрафо, специально хорошо учился, чтобы попасть в российский институт и найти злодея. Я помогал, немножко колдовал. Чтобы узнать имя врача, мой сын провёл кровавый ритуал. Съел живого мяса и по внутренностям всё увидел.
– Почему же отец сам не забрал у врача этот рог?
– Кто-то подсмотрел за Абрафо во время ритуала и вызвал полицию.
– Тогда милиция ещё была, – машинально уточнил Виталий.
– Девочка знает то слово, которое сказала.
– Не перебивай, силы на исходе, – попросил колдун, – когда Абрафо вернулся домой, в Конго к власти пришли другие люди, и его расстреляли.
Девушка замолчала. Виталий подумал, что дедушка потерял связь и больше не заговорит, но ошибся. Теперь между
– Я умираю… это не важно… если у тебя не получится, умрут многие. В этом роге – смерть!
– Там – вирус, болезнь какая-то? – догадался внук.
– Не болезнь, смерть! Земля изменится, люди изменятся. Надо, чтобы всем не досталось. Там чистая сила Леопарда. Не все выдержат, многие сломаются. Можно только колдунам. Леопард придёт.
Голубев видел, что дед начинает заговариваться и понял, что не узнал самого главного:
– Как врача зовут?
– Пиковский, – спокойно произнесла девушка.
Юля полежала пару секунд, дёрнулась, резко повернулась к Виталию лицом, отчего упала с кровати, вместе с одеялом, села на полу, потом отползла спиной вперёд к стене, быстро суча ногами по полу и вытаращив на партнёра безумные глаза.
Виталий встал, подошёл к столу, налил в два стакана немного алкоголя, разбавил колой, выпил. Второй стакан поднёс Аннабель. Та сначала пыталась вжаться в стену и отгородиться от парня одеялом, потом всё же позволила напоить себя и хриплым голосом спросила:
– Что это было?
– А ты что помнишь? – уточнил Виталик.
– Всё, – ответила девушка. Было видно, что алкоголь её немного расслабил, и она уже может думать, – часто у вас, у африканцев, такое бывает. По телефону не вариант пообщаться?
– Я – русский, – машинально поправил Голубев.
– Русский?! Да ты же – негр! – воскликнула Юля, потом поняла, что сказала что-то не то и поправилась, – афроамериканец, – опять не так, – афрорусский! – наконец нашла правильное слово. – А ещё у тебя дедушка – африканский колдун, а отец – каннибал, совершающий кровавые обряды.
– Он не каннибал. Там коза была. Мама рассказывала, что отец хотел козу приготовить по особенному для друзей из универа. Праздник какой-то был африканский.
– Какой праздник? – уточнила Аннабель.
– Не знаю, – пожал плечами Виталик, – может, день конголезийского колдуна или день работников носорогоперерабатывающей промышленности.
– У вас там есть такие праздники? – заинтересовалась девушка. Она уже встала с пола и собирала по комнате предметы своего гардероба.
– Не у нас там, а у них там, – раздражённо поправил парень, – я всю жизнь в России прожил, даже в армии хотел отслужить, не взяли. Для меня праздники – пасха, да масленица. Отец тогда сказал, что козу по традиции он сам должен убить, в одиночестве, чтобы попросить прощения у духа козы. Кто-то настучал, милиция нагрянула в самый разгар ритуала, отца скрутили и увезли. Вместе с козой. Потом к матери приходили люди в штатском. Они сказали, что отца расстреляли как государственного преступника, поэтому гражданке Голубевой лучше взять академический отпуск в институте и несколько лет в Москве не появляться. Про меня ещё никто не знал, я только в зародыше пребывал. Мама тогда вернулась в родной Тимашёвск, устроилась на кондитерскую фабрику. Доучивалась заочно, в Кубанском технологическом. Такая история.