Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови.
Шрифт:
– Не рассказывай мне про эту тварь!
Я переключил свою ярость на племянника, сделав вид, что не принимаю во внимание мотив Морта, хотя на самом деле одна только мысль об этом причиняла мне боль. Ведь если по чести – во всем случившемся моя прямая вина. Это я обнадежил Веру и Морта рассказом о чудо-хилере. И я же уничтожил последний шанс Веры, когда понял, что иначе просто не совладаю с одержимым Черной благодатью арборийцем.
Там, где я отступил, сын пошел до конца, использовав свой Талант.
А результат – вот он, перед глазами.
Оживший Камень, пульсирующее Сердце.
Угроза безопасности всего клана.
– Я видел, что Мастер Плоти делал с людьми, – раздраженно орал я, пытаясь заглушить укусы совести. – После того что мне довелось узреть на улице Ткачей… Кровь и пепел! Да я шел по тем, с кем позабавился Мастер. Сорок шагов! И крики после каждого! Идиот! Парочка идиотов!
Лицо Морта пылало, он сдерживался из последних сил. Мальчишка все-таки боялся меня: не как слабый сильного, но как сын – отца.
Джад тоже был не из тех, кто смолчит в ответ на оскорбление, но и ему осознание вины мешало привычно выпятить нижнюю губу, отставить бедро и театрально положить руку на эфес шпаги, как племянник делал всякий раз, напрашиваясь на дуэль, а то и просто хорошую драку без правил и чести.
– Мы думали, что в пределах Кэр-Кадазанга запросто сможем его контролировать, – помедлив, сдавленным голосом сказал Джад. – Он ведь при жизни был всего-то колдуном, да и то не из самых сильных… иначе тебе бы не смахнуть ему голову уже через пару минут после встречи!
– «Мы»? А ты-то здесь каким боком замешан? – фыркнула Анита.
– Мы ведь друзья с Мортом. – Упрямый до вредности Джад не отвел взгляд и даже сумел немного оправиться и нацепить на лицо одну из своих бесшабашных ухмылок. – Это я рассказал ему о том, как обожаемый папочка ухлопал Мастера Плоти.
У меня мерзко заныло в брюхе.
Пуля в кишках – не следствие ли красочного рассказа Джада?
Выходит, все-таки Морт?
– Когда я узнал, что Морт крепко повздорил с отцом, то попытался исправить ситуацию. Я пришел к нему с корзиной вина и попытался убедить, что Сет ни за что не поступил бы иначе, оставь ситуация хоть один шанс сохранить Мастеру жизнь. «Морти, – говорил я, – если бы твой отец мог вернуться в прошлое и все исправить, он сделал бы это не задумываясь».
При этих словах младший Слотер вскинулся, дернув окровавленной щекой.
– Кто же знал, что малыша так увлечет эта идея? – продолжал Джад. – «Я могу вернуться в прошлое», – заявил Морт. Сначала. А потом поправился: «Я вернусь в прошлое».
Понимаю.
Морт и раньше думал о том, чтобы вернуться в прошлое и предотвратить миг поражения Веры красным, однако тогда он был мал, так что сил просто недостало. Увы, по мере того как мой сын рос, развивая и совершенствуя свой Талант, безжалостный миг прошлого отодвигался все дальше, постепенно становясь недосягаемым и потому незыблемым.
Трувор Слотер, до того как украсить собой картинную галерею, в своих трудах, посвященных исследованию времени, уподоблял прошлое капле смолы, в которой эпизоды, прожитые нами, увязают точно комар или еще какое насекомое. Чем больше проходит дней, тем тверже она становится, пока не превращается в кусочек янтаря, навеки запечатлевший в себе то, что было жизнью.
Шесть лет – слишком много.
А вот пара недель – не такой большой срок, чтобы ткань событий стала неизменной. Есть шанс выдернуть Мастера Плоти из прошлого.
– Сначала идея показалась мне безумной, но, подумав, я… я не стал его отговаривать, – продолжал Джад. – При всем безумии шансы на успех имелись. Чтобы не нарушить логику пространства и времени, мы решили воспользоваться именно той временной частотой, в какой Сет наносит смертельный удар, прекращая существование Мастера. После этого отсутствие этого бори в мире живых уже ничего бы не изменило.
Я глухо заворчал.
Джад вздрогнул и быстро добавил:
– Морти заверил меня, что однажды вы с ним нечто подобное уже проделали и дело выгорело.
– Но тогда с сыном был я! И нас поддерживал Трувор, который собаку съел на исследовании времени! – рявкнул я. – В одиночку Морт не смог бы вытащить из прошлого даже кошку!
– На сей раз мы могли справиться без помощи – твоей или Трувора. Силу, необходимую для осуществления задуманного, мы взяли напрямую у Кэра. А вот тут-то пригодился и я!
– И при чем тут ты? – пренебрежительно зазвенел голос Аниты. – Ты никогда не владел никакими серьезными способностями. Умеешь только шпажонкой почем зря размахивать да девок портить!
– Уж тебе ли не знать про последнее. Небось ничуть не жаловалась! – немедленно окрысился племянник. – Не стоит недооценивать мой Талант. Да, я не умею душить зараз по оборотню в каждой руке, как Сет, или заставлять трупы скакать и веселиться, как ты, сестренка. Но и вам не под силу то, что доступно мне. Похищение! Воровство! Я могу украсть не только кошелек – это слишком легко. Я похищаю и нематериальные вещи: поцелуи, покой, спокойный сон, любовь. Я настоящий Принц воров. И это я украл для Морта часть силы Кэр-Кадазанга.
– Невероятно! – Я с силой растер виски, стараясь избавиться от гнетущего ощущения присутствия, исходящего от Кэра, и даже постучал себя по затылку кулаком, словно выбивая его из головы. – Вы, двое, полные безумцы. Настоящие сумасшедшие! По вам богадельня плачет!
– Вас надо отлучить от клана за такие вещи! – взвизгнула Анита.
«Я же, в свою очередь, слишком поздно осознал, что произошло, – тяжелым рокотом напомнил о себе Кэр. – А когда понял, было уже поздно. Овеянный мощью клана, Морт взломал время и, ворвавшись в его потоки, стер частоту, в которой Сет убивает Мастера Плоти. Он выхватил юношу-арборийца в тот самый момент, когда шпага отца перерубает ему горло. Так что у этих двоих все получилось».