Витамания. История нашей одержимости витаминами

Прайс Кэтрин

В реальности в первом из нашумевших исследований Уилдера участвовали всего четыре человека, все они — молодые женщины, пациентки психиатрической больницы в Миннесоте. Более того, как признавались сами авторы исследования, их рацион отличался «даже большей нехваткой В₁, чем обычно описывалось при развитии симптомов бери-бери» [215] . Ну что ж, при таком недостатке тиамина — который, кстати, вовсе не был типичным явлением того времени — появившиеся у них симптомы были вполне ожидаемы.

215

Williams, Mason, Wilder, and Smith. Observations on Induced Thiamin (Vitamin B₁) Deficiency in Man: 785; Williams, Mason, Smith, and Wilder. Induced Thiamine (Vitamin B₁) Deficiency and the Thiamine Requirement of Man, p. 721–738.

Что же касается второго исследования, в него включили шесть других женщин, также пациенток психиатрической больницы, допущенных в команду уборщиц в клинике Мэйо, служившей базой Уилдеру и его коллегам. Чтобы определить их способность работать, женщин заставляли делать отжимания [216] . Умственное расстройство не позволяло им осознанно возражать, а рацион действительно был беден тиамином. Однако он грешил и другими недостатками, способными повлиять на состояние рассудка: его основой служили продукты с недостатком многих нутриентов — белая мука, сахар, тапиока, кукурузный крахмал и шлифованный рис, и вдобавок участницам исследований позволяли есть сладости почти в неограниченных количествах.

216

Levenstein, Paradox of Plenty, p. 21.

Самого Уилдера ничуть не смущали столь малые группы испытуемых и, как следствие, возможные ошибки, и даже изначально ущербное умственное состояние участниц опыта. Да и журналистов, судя по всему, нисколько не интересовали эти незначительные детали. Как отмечает Гарви Левенштейн, ни один из них не указывал, что выводы Уилдера «основывались на исследовании, проведенном в месте, позднее получившем название “сумасшедший дом”» [217] . Напротив, Америка предпочла сама окунуться в тиаминовое сумасшествие.

217

Levenstein, Fear of Food, p. 99.

К несчастью для Расселла Уилдера, тиамину не суждена была долгая слава. Последовавшие опыты не подтвердили повышения «у-ух!» (а равным образом и бодрости духа и энтузиазма) после приема дополнительных доз тиамина, — от его нехватки практически никто не страдал, и уж если американцам чего-то и недоставало в годы Второй мировой войны, то это явно не моральных качеств. И в наши дни тиамин занимает скромное место среди семи других веществ, объединенных под названием витаминов группы В. И мало кто из нас часто вспоминает о нем, тем более что вспышки бери-бери стали отголоском из далекого прошлого.

Но хотя история шумихи вокруг тиамина на первый взгляд может показаться смешной, сама концепция не так уж нелепа. Ибо витамины были «не просто одной из составляющих нашей пищи» [218] — как заявляла New York Times в статье 1941 года, посвященной роли витаминов в укреплении здоровья. Витамины давно сделались независимым явлением, и, постоянно сменяя друг друга, они успешно циркулируют и в нашей сегодняшней жизни. Сенсацией 1920-х был витамин А, к концу 1920-х ему на смену пришел витамин С, а к 1930-м все заговорили о рибофлавине, то есть о витамине В₂ [219] . В следующие десятилетия фокус общественного внимания переместился с витаминов С и Е на бета-каротин (который наш организм способен переработать в витамин А) и витамин D. И совсем недавно я получила маркетинговое исследование, которое предсказывает, что следующим в этом зале славы будет витамин К. Действительно, стоит заменить словом «тиамин» любой из популярных сегодня витаминов (или пищевых добавок), и вам уже не покажутся такими смешными и наивными рекламные проспекты минувших дней. «Повышайте уровень энергии с витамином В₁₂!» — прочла я на днях на рекламном плакате, вывешенном в окне одного из медицинских центров. Для этого мне нужно прийти к ним и всего за 25 баксов сделать инъекцию витамина В₁₂, после чего мне будут гарантированы крепкий сон, чистая кожа, сопротивляемость к стрессам и ускоренный метаболизм!

218

Darnton, Experts Map Plan of Diet Education for Our Defense.

219

Levenstein, Paradox of Plenty, p. 13.

Авитаминоз С предположительно приводит к выпадению зубов и алкоголизму; витамин D, по слухам, защищает от свинцового отравления. Согласно исследованиям Университета Калифорнии, от диеты, лишенной рибофлавина, у крыс шерсть становилась серой, но было достаточно одной адекватной дозы этого витамина, чтобы шерсть снова почернела. Специалисты по рекламе сочли это серьезным обоснованием для того, чтобы присудить рибофлавину титул источника вечной молодости. Levenstein, Paradox of Plenty, р. 14.

И в наши дни пищевая промышленность продолжает эксплуатировать способность витаминов создавать некий ореол здоровья вокруг продуктов, изначально не имеющих ни питательной, ни даже вкусовой ценности. Взять хотя бы печенье WhoNu (с его слоганом «Теперь вкусно то, что полезно!»). В трех штучках этого жесткого, с картонным вкусом «лакомства» содержится столько витамина Е, сколько вы получите из двух стаканов морковного сока, витамина В₁₂ — как из чашки домашнего сыра с фруктами (напоминаю: В₁₂ во фруктах не содержится!), а также (и это убило меня наповал!) «столько растительных волокон, сколько находится в целой пачке обогащенных овсяных хлопьев, залитых кипятком». Так и тянет добавить: и столько же насыщенных жиров, сколько в маргарине! А еще ароматизаторов не меньше, чем в бутылке шампуня!

По-настоящему странным является даже не существование такого рода продуктов, а наша слепая вера в обещанные производителями блага. Мы покупаем товары, доверившись надписям на этикетках, согласно которым благодаря обогащению их витаминами и пищевыми добавками они помогут нам «поддерживать здоровый обмен веществ», и не требуем объяснить, как именно они это будут делать или что это означает на самом деле. Чтобы поверить в их пользу, нам достаточно прочесть о том, что они «прошли лабораторные испытания», хотя на этикетке никто и не подумал указать, как именно и где они проводились и что в точности показали. Вместо этого, воодушевленные той же надеждой, смешанной со страхом, на которой играли когда-то Элмер Макколлум — производители прессованных дрожжей и поклонники тиамина, — мы продолжаем верить, что если в точности следовать советам «экспертов», то можно противостоять старости и болезням. И до той поры, пока реклама будет эксплуатировать волшебное слово «наука», мы с легкостью примем на веру любые заявления, пусть даже явно противоречащие здравому смыслу.

Интересно отметить, что за несколько лет до первого выступления Уилдера в поддержку витамина В₁ эта история с тиаминовым помешательством в принципе не была возможна, ведь вплоть до 1934 года, когда компания Hoffmann-La Roche запустила производство «Редоксона» (первой в мире синтетической разновидности витамина С), подавляющее число витаминов и пищевых добавок извлекалось из упомянутого ранее натурального сырья: витамин С — из плодов шиповника, витамин А — из печени трески, витамин D также получали из рыбьего жира или с помощью ультрафиолетового облучения, запатентованного в Университете Висконсина в 1920-х годах. Такой способ экстракции во многом сохранял качества исходной продукции, а количество витаминов на выходе ограничивалось количеством сырья. Концентрация витаминов в пище — как правило, изначально низкая — колебалась в зависимости от сезона или вида сырья, и полученные экстракты быстро портились.

Но к началу Второй мировой войны многие витамины были успешно синтезированы химическим путем, их цена заметно снизилась — и это сразу сняло большинство ограничений для их использования. Первые поливитамины появились на рынке в середине 1930-х годов, и, несмотря на то что тогда, как и сейчас, большинство нутрициологов советовали отдавать предпочтение витаминам, полученным из продуктов естественным путем, идея спасительной таблетки, преобразующей нашу пищу, оказалась слишком соблазнительной для подавляющего большинства населения.

Такие фармацевтические монстры, как Roche, Merck и Pfizer, тут же завалили рынок своей продукцией, и к 1938 году витамины и поливитамины стали для той же Roche главным источником дохода [220] . Через несколько лет в журнале под названием Journal of the American Medical Association сообщалось, что «золотая витаминная лихорадка 1941 года легко может пристыдить представления 1849 года» [221] .

Как и сейчас, обыватели в то время постоянно сталкивались с витаминами: в рекламных разделах в журналах, в газетных статьях, на уличных таблоидах и в аптеках. Витамины даже прокрались на рабочие места: их производители убедили управляющих на военных заводах, производивших, к примеру, самолеты, раздавать витамины своим рабочим и предлагали для этого такую продукцию, как «таблетки настроения» [222] или «витамины победы» [223] . В упаковках было по три таблетки, которые со скидкой могли приобретать хозяева предприятия. Профсоюзы включали пункт о бесплатной раздаче витаминов в трудовые соглашения [224] . И даже работодатели, не имевшие отношения к военному производству, стали заботиться о снабжении своих работников витаминами. Например, информационная компания CBS (Columbia Broadcasting System) назначила специальную надбавку к жалованью для приобретения витаминов.

220

Connor, The Global Vitamins Conspiracies: 16; Pfizer, Inc. Exploring Our History: 1900–1950.http://www.emmanuelcombe.org/great.pdf and http://www.amazon.com/Global-Fixing-Studies-Industrial-Organization/dp/3540786694.

221

Connor, The Global Vitamins Conspiracies: 16; Pfizer, Inc. Exploring Our History: 1900–1950.http://www.emmanuelcombe.org/great.pdf and http://www.amazon.com/Global-Fixing-Studies-Industrial-Organization/dp/3540786694.

222

Levenstein, Paradox of Plenty, p. 69.

223

Apple, Vitamins Win the War, p. 141.

224

Levenstein, Fear of Food, p. 102.