Витязь без шкуры
Шрифт:
– Что совпадает? Кто этот человек?
– Все, что я мог, я вам уже про него рассказал.
– Ни черта ты нам не рассказал! – со злостью произнесла Кира.
– Ты только сказал, что его зовут Салим, – добавила Леся. – И что он араб. Даже из какой он страны, ты нам не сказал.
– А для вас этого должно быть достаточно. Им займутся наши сотрудники.
– Это какие? Те трое, которых подстрелили прошлой ночью? Или те, что пропали? Сверчок, например?
Никита вздрогнул.
– Откуда вы знаете?
– О чем?
– Ну, что еще два
Честно говоря, подруги этого и не знали. Они лишь слышали про Сверчка от Анжелы, которая упомянула, что это слово было произнесено в телефонном разговоре их мужьями. Но подруги про Сверчка ляпнули сдуру, а вот поди ж ты, прокатило. Теперь они знали, что кроме Эдика и Лисицы пропало без вести еще два человека. Сверчок и этот… Гвоздика. Или Гвоздика – это она?
Но когда подруги задали Никите этот вопрос, он им ничего не ответил.
– Хотя бы скажи, эти Гвоздика и Сверчок, они были вместе с нашими мужьями?
Никита помрачнел еще больше:
– Если еще и ваши мужья не дадут о себе знать до ночи, тогда, значит, уже четверо наших пропало. Плюс троих мы потеряли убитыми. Всего семь человек, таковы наши потери!
С кресла, на котором страдал генерал, раздался сдавленный стон. Бедняга Таракан! Он так пекся о своих людях. Они с тетей Наташей жили вдвоем, и за неимением собственных сыновей, которых он мог бы по-отечески воспитывать, генерал отводил душу на своих подчиненных. Кира могла твердо сказать, что никто не сделал для Лисицы больше, нежели их старый друг. Да и в отношении самих подруг Таракан сразу же занял позицию мудрого наставника и друга.
Ну а душка Эдик вообще умел отлично ладить со всеми. Таракан любил его без всяких «если», как любят младшего в семье, к которому не предъявляют особых претензий и от которого достаточно уже того, что он просто есть.
– Как это произошло? Вы нам можете объяснить?
Но тут уж и Никита, и Таракан совершенно одинаковым движением плотно сомкнули губы. Нет, они не скажут! Эта мысль отчетливо читалась на лицах обоих, так что подруги не стали настаивать.
– Но что наши мужчины делали в пять утра в «Трех корочках»? Это мы хотя бы имеем право знать?
– Имеете.
Это произнес Таракан.
– В «Трех корочках» должна была состояться встреча с человеком, от которого зависела передача наших людей нам.
– Это тех двоих, что нынче числятся пропавшими? Сверчок и Гвоздика?
– Да. Так вот, сначала похитителями было указано другое место. Про эти «Три корочки» мы и понятия не имели. Мы все подготовили в наилучшем виде, но затем произошло нечто непредвиденное. У всех нас внезапно пропала связь. Мы буквально не могли связаться друг с другом. Ни по рации, ни по сотовой связи.
– Где же вы находились в тот момент? – удивились подруги. – Где-то далеко за городом?
– В том-то и дело, что все происходило в центре города!
– И при этом ни у кого из вашей группы не работали средства связи?
– Ни у кого! Так как в операции участвовала
– Кому? Кому встретиться?
– Вашим мужьям.
Сердца у подруг так и упали. Значит, их мужчины отправились на эту опасную встречу одни! И пропали!
– И кто был тот, с кем они должны были встретиться?
– Подозреваю, что этим человеком был Салим.
– Тогда найдем его!
Никита помрачнел еще больше. И даже Таракан смутился.
– Если бы это было так легко, – пробормотал он. – Но все дело в том, что Салим последний раз давал о себе знать утром. А с тех пор от него не поступило ни единой весточки.
– Но как же это?
– Мы разговаривали с его женой и дочками. Салим уже не молод, у него взрослые и разумные девочки. Все трое рассказали нам, что папа ушел из дома ночью или очень рано утром. Во всяком случае, когда в восемь проснулись сами женщины, отца дома уже не было. И его белой «Ауди», соответственно, тоже не было.
– Он ездил за рулем сам?
– Да.
Подруги переглянулись. Выходит, Салим рано утром ушел из дома, заехал за их мужьями, вероятно, они трое прихватили с собой еще и Дину, а потом все дружно пропали! Хотя нет, Дина ведь объявилась дома около десяти утра. И ее подвез Салим. Значит, по крайней мере он сам в десять утра был еще жив. И потом уже к двум часам дня он опять заезжал за Диной. Во всяком случае машина точно была его.
У подруг не было оснований, чтобы не верить дяде Володе или сомневаться в памяти своего свидетеля. Дядя Володя видел белую «Ауди», он запомнил номер и он даже видел руку некоего упитанного брюнета с приметным перстнем.
И Кира спросила:
– У Салима есть перстень?
– Перстень? – не понял Таракан. – Какой перстень?
– Вот такой.
И вместо объяснений Кира протянула генералу рисунок, который сделала для них Анжела. Таракан рисунок очень внимательно рассмотрел и нахмурился:
– Похоже на масонскую символику. Никита, ты не взглянешь?
Никита взглянул и покачал головой. Перстень его явно заинтересовал, он долго и внимательно рассматривал картинку. И даже уточнил, правда ли, что этот перстень был на руке у водителя «Ауди».
– Никогда ничего подобного у Салима не видел. Да и, судя по размеру, Салиму это кольцо было бы велико. Тут размер двадцать третий, никак не меньше, а у Салима пальцы тонкие, да и сам он одна сплошная кость.
Ага, вот Никита и проговорился! Значит, этот Салим для Никиты не случайное имя. Никита хорошо знает этого человека и уж точно знает, как Салим выглядит, он встречался с ним. А Таракан знает, что у Салима взрослые дочери. Все ясно! Салим этот плыл в одной лодке с ребятами!