Витязь: Игра богов Часть 2
Шрифт:
— Чего замерли?! — В голосе Тани появились грозовые раскаты, сотрясающие весь дом до самого основания. — Быстро искать бруньки!
— Да что за бруньки то? — Не выдержала Кристина. — Как, по-твоему, мы их найдем?
— Настойку ищи, веники банные, мне все равно, но найдите! — Разъяренно взревела Грознега, возвращаясь к переборке трав.
— Здесь мы точно ничего не найдем. — Оглядываясь прошептала Желя. — Никаких заготовок.
— Значит делимся на пары и идем по соседним домам. — Резонно предложила Мечислава, доставая из ножен ятаган. — Желя, пойдем.
— А Бажен
— Он большой мальчик, справится, если что. — Усмехнулась моя одногруппница, недвусмысленно давая понять, что речь идет не о домогательствах.
— Быстрее! — Снова прикрикнула на нас Таня. — Говорила же, что нужно заранее все подготовить!
На языке застыл еще один вопрос, но глядя на рассерженную девушку, он так и остался невысказанным, вместо этого все вчетвером выбежали во двор и, не сговариваясь, побежали на соседние участки, лихо перемахивая через невысокие заборчики.
Кристина вела себя крайне подозрительно. Слишком рьяно она принялась шарить по ближайшему сараю, безжалостно сбив навесной замок своей саблей. Мне же досталась небольшая пристройка с лестницей на чердак. Надежды, что мы быстро найдем березовые бруньки, почти никакой не было, зато были варианты наткнуться на шатающихся там и тут монстров, которые и не подумали никуда пропадать, вместо этого разбежавшись по всему дачному поселку, в поисках новой жертвы.
Местами они нападали друг на дружку, оставляя глубокие порезы от когтей в мягких телах. Иногда и вовсе сбивались в стаи и, охотились на одиноких сородичей. Все вокруг наполнилось новыми, более грозными и недовольными рыками, ревом боли и чавкающими звуками. Все это я наблюдал, забравшись на чердак высокого домика, из окошка которого открывался вид на несколько дачных участков и дорогу.
Темнота не давала возможности в полной мере оценить ужас происходящего, но то, что глаза смогли уследить, по мельканию теней у освещенных окон, пробирало до дрожи. Оставалось надеяться, что подмога справится, иначе нам самим ни за что не выбраться из этой передряги, а ведь еще не показывались сами злодейки, да Игорь, который неожиданно переметнулся на вражескую сторону.
— Бажен. — Шепотом окликнула Кристина снизу. — Тут ничего.
— У меня тоже. — В отличии от готессы, я видел, что нам никто не угрожает, но все равно старался не направлять свет от фонарика телефона выше пола. — Спускаюсь.
Обычная приставная лестница, по которой я поднимался, выглядела крайне ненадежно, но я просто сбежал по ней, попадая в объятия черноволосой девушки, которая и сама не ожидала, что я так быстро окажусь рядом, еще и в полной темноте. От удивления она сначала дернулась, сжимая объятия, а потом резко отпрянула, отталкивая меня прямо на стеллаж, с которого посыпались какие-то инструменты, гулко оповещая всю округу о нашем присутствии.
— Прости. — Ойкнула она, отскакивая к двери.
— Пошли уже. — Недовольно ответил я, потирая ушибленную голову. Плоская железка, очень напоминающая напильник, угодила точно по макушке, вызвав огромное количество нецензурных слов, которые так и застыли где-то в голове, постеснявшись вырываться наружу.
Осмотр соседнего участка так же не принес никаких результатов. Ни бани, ни приличного сарая. Да и вообще никаких запасов здесь не было, словно участок был рассчитан только на лето и то, только в теплую погоду. Смешно сказать, но у дома не было даже печной трубы, обязательного атрибута любого северного жилища.
Пришлось потратить еще добрый час, чтобы найти хоть что-то отдаленно напоминающее баню, в котором, все равно, не нашлось ни единого веника. А про настойку на бруньках, похоже, никто и слыхом не слыхивал. Если что и находили, то это были апельсины, мандарины или еще что из экзотики, которая, последнее время, стала на много популярнее старинных рецептов.
— Мы точно на Руси-матушке? — Ругалась Кристина, сбивая очередной замок с сарая.
— Посмотрю на тебя лет через сто, когда весь мир окончательно смешается, как ты будешь искать хоть что-то народное. — От безысходности во мне проснулся сарказм, нечто очень темное надвигалось на нас и, как бы это ни было банально, но ощущения надвигающейся катастрофы, ощущалось всей кожей, словно в воздух подмешали специфический запах.
— Если мы проживем эти сто лет.
— Алло. — Телефон в руке завибрировал, высвечивая номер Тани.
— Вы там еще долго будете бродить? — Недовольно спросила девушка из трубки. — Возвращайтесь. Желя уже пол часа как принесла целую жменю брунек.
— А сразу почему не позвонили? — Меня снова начало распирать от гнева. Столько времени ломать ноги в темноте.
— Надо было закончить дело без свидетельницы. — В ее голосе было нечто такое, от чего вся злость резко улетучилась.
— Возвращаемся. — Коротко бросил я Кристине, которая сама уже была не в восторге от бесполезного шатания по темным дворам. — Все нашли.
— Наконец-то. — С облегчением выдохнула готесса, прикрывая за собой дверь очередного вскрытого ей сарая. — Чуть ноги там не переломала.
— Беги! — Я только успел выкрикнуть, глядя как позади девушки вырастает огромная фигура, сильно изменившейся твари.
Прошло всего ничего, а они уже стали похожи на горилл. Тело и руки стали еще больше в то время, как ноги остались почти прежними, только более толстыми. Ни о какой одежде, даже ее ошметках, не было и речи, открывая нам неописуемую возможность созерцать то, что было ранее скрыто. Больше всего насторожило то, что эта тварь оказалась мужчиной и, он явно очень желал Кристину, так как убивать ее не собирался, вместо этого постаравшись схватить ее.
Последовательница Мары не смогла увернуться от перекачанной и, жутко удлинившейся руки, которая когтями пробила запястье девушки, вздергивая над землей. Крик боли и отчаяния огласил всю округу, быстро сменяясь стонами. Но тварь это только раззадорило. Пока я бежал к ним, доставая из кармана рукоять, тварь успела провести когтем другой руки по груди девушки, распарывая ее одежду сверху-вниз.
— Нееет! — Вырвался у нее последний отчаянный крик, прежде чем в руке вспыхнул огненный шар, устремляясь прямо в лицо покусившейся на девушку мутировавшей твари.