Вивификант
Шрифт:
На самом деле Элис почему-то подумал: «Зачем нужно было её отводить так далеко? Неужели нельзя было выписать рецепт при ней?» Однако он не придал этим догадкам никакого серьезного значения. И тут же забыл. Было видно, что Ника до сих пор не отошла от такой бесцеремонности и, как ей казалось, просто хамства. «Он Вас все еще не бросил?» Фраза застряла у неё в голове, не давая покоя. От неё было не по себе. Она посмотрела на Элиса. Тот улыбнулся ей.
– Я скоро, – сказал он ей и пошел обратно в кабинет.
Доктор сидел и ждал его и, как только Элис зашел, произнес:
– Подойдите к столу и присядьте, молодой человек.
Элис подошел к столу и сел. Без какого-то предисловия врач сказал:
– У Вашей жены RS, или рассеянный склероз. Впрочем,
Элис сидел и молча слушал. Он фактически даже не дышал. Слова доктора с легкостью уничтожали всю его жизнь как песочный замок. Врач озвучивал сейчас всё то, что он так боялся услышать, все, во что Элис не хотел верить. Он говорил о безысходности и неотвратимости ситуации. Он говорил о смерти.
– Жить ей осталось в лучшем случае при самом благоприятном прогнозе шесть месяцев. Реально – даже меньше. Иначе говоря, до дня рождения Вашей дочери она не доживет.
«А вот это уже черный юмор», – подумал Элис. Но промолчал.
– Согласно результатам её обследования сейчас у неё уже перекрыто больше половины поля зрения, причем на оба глаза. Через пару недель, может, дней, зрительный нерв будет полностью поврежден. Тогда наступит полная и уже необратимая слепота. Также уже сейчас у неё плохо работает опорно-двигательный аппарат, – профессор сделал маленькую паузу.
– Насколько я видел, она не ходит и еле стоит сама. Это так? – спросил он.
Элис кивнут в ответ. Открыть рот и сказать что-то более внятное он сейчас был не в состоянии. Врач продолжил:
– Ходить она уже не будет никогда. При такой скорости течения болезни очень скоро она не сможет не только ходить, но и даже сидеть самостоятельно. Затем у неё начнут отказывать руки. Через некоторое время, пару месяцев, я думаю, она не сможет говорить. Затем она не сможет сама есть, потому что не будет в состоянии сама глотать пищу. Тело практически перестанет её слушаться. Дальше умирать она будет уже в больнице, пока не наступит полный паралич. Как только паралич затронет легкие, она не сможет дышать и умрет. Все это будет происходить постепенно. Болезнь с каждым разом все сильнее и сильнее будет атаковать её организм, пока не уничтожит его. Может незначительно меняться последовательность, но, чтобы Вы ни делали, финал будет один – смерть. Смерть максимум через полгода. Скорее, даже меньше. И будьте готовы, что процесс этот для Вашей семьи будет страшный. Не хочу сгущать краски, но Вас ждут шесть месяцев ада.
Элис сидел, не в силах даже пошевелиться. В этот раз он понимал, что больше сделать ничего не может. Этот врач был их последней надеждой.
– Волшебного лекарства не будет – его просто не существует. Вашу жену я просто обманул. Надеюсь, теперь понимаете, почему. Бороться не с чем. Организм Вашей жены сам уничтожает себя, и остановить это нельзя. Я выписал ей обычный фитосбор. Это просто успокоительный состав. Лишь набор трав, для того чтобы поддержать её психическое состояние и не сойти с ума. Он поможет ей не паниковать при появлении очередных симптомов. Поможет ей не наделать глупостей, на которые многие решаются, когда становится тошно дальше так жить, жить и умирать с каждым днем прямо на глазах. Многие решают, что «уж лучше сразу». Я надеюсь, Вы меня понимаете? – спросил доктор.
Элис снова кивнул головой и с трудом выдавил из себя еле слышно:
– Да, я понимаю.
– Я рассказал Вам все это, чтобы помочь поставить точку в Ваших бесконечных скитаниях по больницам. Лучше от этого уже не станет. Вы просто упустите время побыть вместе, пока она еще может относительно полноценно жить и способна радоваться. Времени у Вас осталось очень мало, цените его. Иногда разумнее и правильнее отступить, а не гоняться за призраками, – снова переведя дыхание, доктор продолжил: – Искренне сочувствую Вам. Я считаю, что раз Вы еще с ней, то вправе самостоятельно решать, рассказывать ли ей все это.
Элис на мгновение опустил в пол глаза и сказал:
– Я уже понял это. Спасибо Вам за такое решение.
– Не обольщайтесь, я сделал это не ради Вас. Ваша жена и так страдает, не стоит её добивать информацией, которая, во-первых, не поможет, а вот навредит – сто процентов.
– Я за это Вас и поблагодарил, – спокойно и холодно ответил Элис. – Мне ни помощь, ни жалость не нужны, помогите ей, – Элис замолчал.
Профессор, глядя на него, как-то жестко усмехнулся и продолжил:
– Сбор будете заказывать раз в месяц в регистратуре. По мере появления симптомов фитотерапевт, которого я назначу, будет корректировать его состав, постепенно усиливая действие. Удовольствие недешевое, но без него будет значительно хуже. Впрочем, решать Вам. Вот первый рецепт. Отдайте его на посту дежурному врачу. По нему Вам сейчас приготовят все необходимое. К сожалению, помочь ей не смогу ни я и никто другой. Слишком поздно. Она обречена. Это все, можете идти, – доктор замолчал.
Элис слушал его молча и не перебивал. Огромное количество мыслей путались в голове, не давая сосредоточиться на услышанном. Хотелось просто убежать. Спрятаться от всего этого. Убежать так далеко, как только возможно. Убежать от всех и от себя. Как в детстве, спрятаться под одеяло и не видеть весь ужас этой реальной жизни. Многое из того, что сказал ему сейчас доктор, Элис знал и ранее. Но он никогда не собирал у себя в голове все эти знания воедино. Он даже на секунду не мог себе представить всю картину целиком. Всю эту жестокую, страшную и ненавистную правду. Слова, которые произнес врач, просто резали его сознание на полоски, на мелкие части, на кусочки, превращая всю его жизнь в мелкое конфетти. Это была их последняя надежда. Весь его мир только что рухнул, распавшись на песчинки, превратившись в пыль. Идя сюда, он сам, наверное, даже больше Ники, надеялся на чудо. Надеялся, что существует какой-то, пусть и маленький, пусть ничтожный, шанс все исправить. Шанс спасти ей жизнь. Ведь Ника была для Элиса всем. Она была его воздухом. Он жил и дышал этим человеком. И вот сейчас её фактически забирают у него, на прощание оставляя, как ему сказали, шесть месяцев ада, которые ждут их впереди.
Взяв себя в руки, Элис собрался встать, чтобы уйти, как вдруг понял, что уже стоит. Когда он встал, Элис не знал. Он этого даже не заметил. Только что человек, которого Элис себе представлял как спасителя не меньше, уничтожил в нем последнюю надежду. Своим вердиктом врач не оставил ни единого шанса на исцеление, он фактически убил самого дорогого, важного, самого любимого человека в жизни Элиса. Спрашивать или уточнять что-либо было бессмысленно. Все сказано четко и ясно. Без каких-то иллюзий. Элис взял рецепт, развернулся и направился к выходу. Уже у самой двери он остановился и, повернувшись к доктору, произнес: