Вивификант
Шрифт:
Каждый из нас знает, что любой человек на нашей планете по-своему уникален. И это касается не только внешности. Существует невообразимое множество различных черт и признаков, которые как разъединяют нас на индивидуумы, делая людей порой очень одинокими, так и объединяют в общие группы, создавая фактически «коллективный» разум.
Но порой один и тот же признак может разобщать и объединять людей одновременно. И только от нас самих зависит его назначение, от нашего понимания сути вещей.
Самой наглядной объединяющей и в своем многообразии одновременно разобщающей людей силой можно назвать их мировоззрение
Однако есть немало людей, которые стараются исключить из своей жизни все необъяснимое. Они предпочитают доверять только сухим цифрам и фактам, иначе говоря, только науке. Это атеисты, материалисты, все люди, которые не веруют. Они всегда повторяют, «что не верят ни во что и ни в кого, кроме себя», часто называя себя исключительно «светскими» людьми. Теперь выходит, что религия все-таки разъединяет. И опять в итоге нет.
Казалось бы, что общего между человеком верующим и человеком, отделяющим себя от религии так или иначе? На первый взгляд вроде бы ничего. Но стоит внимательно посмотреть, как любой человек, будь то «светский» либо «религиозный», пожилой либо подросток, а порой и ребенок, мужчина либо женщина, придя в храм, мечеть, синагогу, иными словами, в место «общения» людей с Богом, смотрит на все, что его окружает. Как он смотрит на убранство, архитектуру, красоту и величие и какие чувства при этом испытывает. Совсем при этом не важно, действующий это храм или памятник древности. Неважно также, к какой конфессии он относится. Человек, находясь в таком месте, всегда испытывает трепет и благоговение перед увиденным. Душа каждого, как верующего, так и просто туриста, наполняется внутренним покоем и гармонией. Видя перед собой величие человеческой веры, каждый из нас невольно, как человек, живущий в этом мире, являясь частью этого мира, считает себя частью этого величия.
Удивительно, но выходит, что порой то, что нас разобщает, на самом деле является самым сильным объединяющим фактором, который фактически и создает само человечество.
Конечно, в голове подростка, стоящего и сейчас во все глаза разглядывающего величественный и весьма древний христианский храм, проносились совсем другие мысли и выражал он их значительно проще. Но, может, это и правильно? Не зря же говорят, что устами детей глаголет истина.
– Я, конечно, не очень понимаю, нафига всё это нужно, но это капец какая крутая штука. Она такая… – он слегка запнулся, подбирая слово. Наконец, перебрав свой словарный запас и не найдя ничего яркого, просто сказал: – Огромная и такая красивая. Крутяяяк, – проговорил мальчик вслух. Он просто не мог оторвать взгляд от золотых, переливающихся на солнце куполов храма, а когда вдруг неожиданно зазвонил колокол, мальчишка аж подпрыгнул от восхищения.
Храм на самом деле действительно был очень красивым и величественным. Справа и слева белые красивейшие фасады, похожие друг на друга как две капли воды. Наверху величественно красовалось мощное пятиглавие с большим центральным куполом. В куполах поменьше расположились звонницы со множеством колоколов, создающих свой уникальный перезвон.
Мальчик смотрел на все это и явно любовался. Нет, он, конечно, и раньше видел этот храм, но никогда так близко. Вот и сейчас, если бы родители не привели его на крещение, вряд ли он бы попал сюда. Но одно было точно: близость к такому величию меняла все его восприятие.
– Блин, что ж тогда там внутри? – никак не унимался его ум, отчего он произносил все вслух и разговаривал сам с собой. – Ну, хоть одним глазком бы посмотреть, а? Интересно, а пустят ли меня туда? Вот этого бы очень хотелось. Эт точно.
Мальчик все еще стоял и разглядывал здание, как вдруг услышал, как кто-то позвал:
– Ричард?! – затем снова, но уже настойчивее: – Ричард! Ну где ты наконец? – голос явно был женский.
В первые секунды, видимо, от неожиданности и не сознавая, кто его зовёт, а Ричард был именно он, мальчик заметно съежился, как бы ожидая чего-то плохого. Ребенок словно ощетинился, «как щенок», когда ее собираются ударить палкой. Затем спустя долю секунды, видимо, наконец узнав голос, в мгновение снова преобразился. Он развернул плечи и выпрямился, даже, показалось, став немного выше, и ответил:
– Иду, мам!
Мальчик еще раз взглянул на здание и побежал к месту, где неподалеку стояли его родители и разговаривали со священником. «Правильно, наверно, сказать «настоятель храма»? А может, и нет», – почему-то подумал мальчик. Где и когда он слышал это выражение, он не помнил. «А впрочем, какая разница?»
Он подбежал к матери и сказал:
– Да? Я тут.
– Ричард, ну где же ты опять ходишь? Я же говорила: никуда далеко не уходить.
– Но я же совсем рядом, мам, – оправдывался мальчик.
– Так. Все. Хватит. Сейчас это уже неважно, – одернула его женщина.
– Церемония скоро начнётся. Но до этого мы должны выбрать тебе имя.
– Имя? – не понял мальчик. – Какое имя? У меня уже есть имя. Зачем? – мальчик удивленно смотрел на мать.
– Нам сказали, что тебя нельзя крестить под твоим именем, поскольку имя Ричард не является христианским. В христианстве такого имени нет, – попыталась ему объяснить мать. – И поэтому для крещения, как нам объяснили, нужно выбрать другое, христианское имя.
– Что значит нет имени? – не унимался мальчик. – Я же есть. И меня так зовут. Так почему это меня вдруг нет? Зачем вообще мне нужно новое имя? – недоуменно говорил ребенок. Хотя в чем-то он, конечно, лукавил. Он честно совсем не понимал, зачем ему другое имя и возможно ли такое, но сама идея ему явно нравилась.
Священник, стоящий рядом, внимательно слушал их «перепалку» и слегка улыбался.
– Простите, – обратился он к матери мальчика. – Позвольте, я попробую ему объяснить?
Женщина повернулась к нему и ответила:
– Да, пожалуйста. У этого ребенка на все и всегда свое мнение и свой взгляд, ему нужно объяснять абсолютно все. Это наш вечный поиск истины. Он не унимается никогда.
Священник повернулся к мальчику и спокойно произнес:
– Конечно, ты есть. У тебя очень красивое и звучное имя. Я бы даже сказал, оно редкое и вместе с тем очень известное. Многие великие люди носили это имя с гордостью. Но как ты смотришь на то, что у тебя будет ещё одно имя? «Тайное имя».
– «Тайное имя»? – переспросил мальчик. – А так бывает? Разве так можно?