Виза или Когда за дело берутся бабушки
Шрифт:
— Спи, Люльк, — выдохнул он, зарываясь лицом мне между лопаток.
И это движение сонного мужчины, и наша поза в постели, и настроение сегодняшнего дня странным образом выглядело логичным и естественным, словно так и должно быть…
Несмотря на идиллическую картину, в которой я засыпала, проснулись мы попа к попе. «Поза доверия», если верить статье глянцевого журнала, прочитанного мной недавно. Повернулась к Петру и несколько минут изучала его идеальную спину, полуприкрытую одеялом. Даже спящий Бом не выглядел тем мальчишкой, которого я знала с детства: привлекательный, волнующий, мужественный до последней щетинки на скуле (лица, к сожалению, не видно). Расслабленные мышцы плеч, короткие
Выскользнув из постели, последовательно посетила ванную, чемодан и кухню: пора подготовиться, чтобы сказать мужу «доброе утро». Может, Левицкая и красавица писаная, но она явно не умеет готовить Петины любимые блинчики по рецепту его бабушки! В каком-то шкафчике, помнится, видела пакет с мукой.
Завтрак в постель немного не удался, Петя проснулся раньше, чем я успела допечь последний блин. Хотя вытяжка на кухне работала отлично, Петя, видимо, все же шел на запах, потому как явился на кухню растрепанный, босой, в одних трусах и с закрытыми глазами. Взъерошенные волосы, щетина, темные круги под глазами и немного вытянутые вперед руки (чтобы не спотыкаться) придавали сходства с зомби. Милым сексуальным зомби.
Прямиком направившись к тарелке со стопкой блинов, он сразу же схомячил парочку, свернув их рулетиком.
— Блинчики? – не просто хриплым, а трескучим со сна голосом спросил «зомби», прожевав и открывая глаза.
— С добрым утром, муженек, — я кокетливо взмахнула накрашенными ресничками, ставя блины на стол.
— Юль, ты второй человек после моей бабушки, у кого получаются такие вкусные блины!
— Кушай, кушай, — я налила нам чаю, и подвинула к Пете, уплетающему блины, вазочку с клубничным вареньем, взяв на заметку, непременно наведаться в супермаркет и основательно затариться продуктами: будем завоевывать коротким путем, ведь самое слабое место любого мужчины – желудок!
Готовить я люблю и умею, почему бы и не порадовать Петю домашними вкусностями?
Однако мои хитроумные планы по завоеванию коротким путем Пети пришлось отложить. Судьба, в лице моей Ба (или наоборот?) распорядилась иначе…
— И? — скептически осмотрела я щель в палатке, шириной в руку.
Петя вздохнул и попытался стянуть края брезента. Безрезультатно. Кусочек звездного неба вкупе с комариным гулом остался на своем месте.
— Ну что ж, по крайней мере, им будет, куда спрятаться, — в сумраке палатки пожал плечами мой муженек, отчего наши стены угрожающе зашуршали.
— Кому «им»? – похолодев от страха, поинтересовалась я и закуталась в простынь, выданную заботливой Ба.
— Комарам, — вновь вздохнул Петя, — бедняжки, только представь: темно, прохладно, страшно…
С запозданием поняла, что он издевается, а первые две минуты пыталась сообразить, про кого идет речь. Петя расхохотался и щелкнул меня по носу:
— Люльк, давай баиньки, Нонна Григорьевна обещала ранний завтрак.
Ох, Ба…
Что я делаю в душной темной палатке наедине с Петей? Как я тут оказалась? Очень просто: сразу же после завтрака Ба позвонила нам и в добровольно-принудительном порядке позвала на шашлыки. На дачу к Марье Борисовне. «Дача», на мой взгляд, это комплимент участку в шесть соток с маленьким садовым домиком, вдоль и поперек засаженным кустами помидоров-гигантов. Причем самих помидоров на моей памяти еще ни разу эти кустики не родили. Осенью Ба ездила убирать дачу Марьи Борисовны от сухой ботвы. Традиция из ряда дней клубничного варенья у Гороховых.
Шашлыки мариновал и жарил папа по фирменному рецепту, а потому мы, словно неандертальцы, в конце вечера сидели вокруг костерка в зарослях помидоров, облизывали пальцы и сыто щурились на огонь, решая, как и где устроиться на безопасный и уютный ночлег. Опасность ощутимо наступала на нас в виде пищащего роя комаров, а уют отсутствовал, так как в домике места нам с Петей предсказуемо не хватило.
Уму непостижимо — на двух ржавых и скрипучих полуторках уместились мои родители и наши бабушки, хорошо Фаина Петровна предусмотрительно захватила надувной матрас и легла спать на полу! В кладовке нашлась доисторическая палатка, по словам Марьи Борисовны, трофейный подарок её свекра, привезенный аж из самого Берлина, и толстое одеяло, пригодное для употребления в качестве походного матрасика.
Таким образом, вторая брачная ночь с Петей стала столь же незабываемой, как и первая. Ночь отбивания от комаров, пшиканья репеллента, и яростного «почесуна» на утро. Да, прав тот мудрец, кто сказал, что совместный быт сближает. Когда знаешь, что лишения терпишь не ты один, проблемы воспринимаются легче.
— Выспались, голубки? – Марья Борисовна принесла поднос с завтраком.
Голубки слаженно поморщились, от комментариев воздержались: я – потому что вспоминала, взяла ли с собой мазь от укусов комаров, а Петр, видимо, из деликатности.
Выползли из палатки, словно медведи-шатуны из берлоги. Оба с воспаленными от недосыпа глазами и вяло позевывающие. Ба, подвязывающая помидорные стволы к тонким железным прутикам, призванным служить овощным побегам опорой, только хмыкнула и отвернулась, типа очень занята.
Расположившись за садовым раскладным столиком, мы с Петей, в свою очередь, делали вид, что завтракаем, а на самом деле лениво ковыряли яичницу, прислушиваясь к их разговору.
Бабушки с воодушевлением занимались помидорами и между делом обсуждали имена для правнуков. Ба предлагала имена Глеб и Анастасия, Марья Борисовна настаивала на Василисе и Павле. Переглянувшись, мы с Петей слаженно вскинули брови и хмыкнули. Ещё в детстве мы решили, что наших детей будут звать Наталья и Анатолий. Имена нашей куклы и моего покойного дедушки казались нам самыми красивыми и звучными.
— Едешь со мной в город? – зевнул Петя.
— Наверное, — нехотя почесалась я. – Тебе пора на работу?
— Пока нет. По закону положено три дня отгулов. Хотел в паспортный стол документы сдать.
— Точно! – я хлопнула в ладоши: виза!
— Надо заехать домой за свидетельством о браке и паспортами…
— Слушай, Петь, а разве мне не нужно менять паспорт вместе с фамилией?
— Не терпится стать Бом? – усмехнулся Петя.
— Ну… мы женаты все-таки.
— Расслабься, каждый остается со своей фамилией. Я – Бом, ты – Владимирова. Для формальностей нужен лишь штамп в паспорте и свидетельство о браке, — Петя решительно отодвинул стул от стола и поднялся: — Едем?
Он не перестает меня удивлять. Что же получается, у нас действительно фиктивный брак, а поцелуи и то, что чуть не произошло между нами в ту ночь – ненастоящее?
Пробурчав себе под нос о хитрых юристах, пошла собираться. Зуб даю, если Пётр так и считает, то в скором времени ему придется пересмотреть свое виденье нашего брака!
У подъезда ожидал неприятный сюрприз. Николай Журов собственной персоной. Бом, узрев моего несостоявшегося мужа, словно окаменел, лишь в глазах появилось выражение злости. Эх, а мне бы хотелось увидеть там ревность… Зато Коленьку просто распирало от избытка эмоций. Увидев нас, позевывающих и помятых, он наверняка сделал ложные выводы о совместной бурно проведенной ночи, и на его лице заиграла хамоватая улыбка.