Виза или Когда за дело берутся бабушки
Шрифт:
— О, да! – отбросила его руку со своего локтя, когда Пётр попытался прикоснуться. – Ты трус, Петенька! Мало того, что позволил мне встречаться с Колей и стоял в сторонке почти пять лет, так еще и заставил свою жену изменять тебе!
— Я? Заставил? – Петя вскочил и навис надо мной.
— Конечно! Думаешь, она не чувствовала, что ты не любишь её?
Бом буравил меня взглядом, я отвечала тем же.
— Ребят, а давайте вы вечером дома поговорите, а то вас скоро будут на телефон снимать и в ю-туб выкладывать, —
Петр подхватил свой пиджак и двинулся к официанту с таким свирепым видом, словно хочет размазать беднягу по стенке. Но он всего лишь попросил счет и расплатился за нас.
— Вау, а из Петеньки хороший мужик вырос, — одобрительно подмигнула мне сестра, — понимаю теперь, почему ты в него втрескалась…
— С чего бы это? И вовсе я не…
Сестра приложила палец к моим губам и покачала головой:
— Подумай хорошенько. И вечером поговорите, наконец, с Петей так, как надо.
Выйдя из кафе, Бом вызвался проводить нас до машины. В дверях «свечки» придержал меня за талию, пропуская вперед Вику, и на минутку прижал спиной к себе:
— Люль, будешь ждать меня дома?
Его дыхание обожгло шею и ухо, заставив замереть в предвкушении. Мучительно захотелось обернуться и встретиться с ним губами, и я еле взяла себя в руки, пообещав:
— Да.
От перегрева на солнце и моего волнения (тряслись руки), матисик завелся не сразу. Пётр стоял рядом, с гримасой поглядывая на моего верного «коня», пока я, наконец, не вырулила с парковки и не влилась в транспортный поток центральной улицы.
— Ю-ля! — простонала Вика. — Какой Петенька вкусненький стал! Жаль, он на четыре года младше, а то бы…
Вместо ответа фыркнула. Прекрасно знаю, что единственное увлечение сестры, то, чему она полностью и безоглядно отдается – это карьера. Не встретился ей пока Принц, а без него как почувствовать себя Принцессой?
— Слушай, а тот Макс, друг Петьки, надеюсь, подходит мне по возрасту? – не унималась Вика.
Я закатила глаза в притворном ужасе и рассмеялась. Нет, хорошо все-таки, что моя сестрёночка приехала!
Высадила Вику у родительского дома, и рванула к квартире Петра. Устрою-ка я муженьку романтический ужин…
На последнем перекрестке к повороту во двор Бома в меня влетел грузовик. Перед тем, как треснуться головой о руль и потерять сознание, я успела обозвать его водителя дебилом – с его стороны горел красный! Врут, что перед смертью жизнь перед глазами проносится…
Очнулась в скорой от боли. Левая рука, левое бедро, и, кажется, ребра…
— Владимирова! Владимирова! — настойчиво хлопала меня по щекам женщина в белом халате.
— Я Бом, просто не успела права поменять, — прошептала я и снова провалилась в темноту.
В следующий раз я окончательно пришла в себя, когда мне вправляли руку. Непередаваемые ощущения! Не думала, что знаю столько мата… Наверное, где-то в подсознании хранится запас этих точных и ёмких слов, наследие предков оно же разное бывает…
Потом меня на каталке отвезли в операционную, где под местным наркозом зашивали рваную рану на бедре. Я, почему-то пела песни про Стеньку Разина, смеша бригаду врачей и медсестер. А я, можно сказать, душу вкладывала для них: люди работают, стараются, шьют аккуратненько, чтобы я могла в купальнике не стесняясь ходить…
Между прочим, молодой врач с красивыми синими глазами (а больше из-за маски не видно), сделал комплимент моим красивым ножкам…
Ха, подумаешь, закрытый перелом двух ребер! Живая ведь. Матисик жалко, да. И ужин для Петеньки… Ужин!
— Где мои вещи?
Санитары, катившие каталку к лифту, указали на пакет в моих ногах. Я попросила их достать телефон. К счастью, он оказался цел. Кому звонить? Родители и бабушка разведут панику, Викин телефон почему-то отключен, остается Бом. Хм, номера Петеньки я так и не знаю…
— Ба? Привет, а дай-ка мне, пожалуйста, номер сотового Петеньки.
Ворчание бабушки я пропустила мимо ушей, здоровой рукой набирая на экране заветные цифры.
— Слушаю, — услышав хриплый голос Бома, я чуть не разрыдалась в трубку — вдруг стало себя жалко.
— Петя, это я, Юля…
— Юля? Что с голосом? Ты плакала?
— Ты не занят, не отвлекаю?
— Говори уже, что случилось?
— С чего ты решил, что что-то случилось? Я что, не могу мужу просто так позвонить?
— Мы разговаривали три часа назад, и с тобой все было в порядке… Или ты решила поговорить сейчас, не дожидаясь вечера?
В этот момент меня привезли в отделение травматологии в палату и начали сгружать на высокую кровать.
— Девушка! Прекратите разговаривать, а то мы вас нечаянно уроним и еще что-нибудь сломаем! – возмутился санитар, который никак не мог переложить меня на постель.
— Юля! Кто тебя куда роняет? Ты где?!
— В больнице. В меня грузовик врезался… — и тут уж я всхлипнула и зарыдала.
Откуда-то появилась медсестра с уколом. Петин голос в телефоне вопрошал у меня адрес. Протянула трубку медсестре, так как понятия не имела, в какую больницу попала.
— Хороший у вас муж, любящий. Вон как переживает, — качала головой девушка, вводя мне лекарство. – Мой, наверное, больше будет за машину переживать, а не за жену.
И она ободряюще улыбнулась.
Дальше я заснула.
Проснулась от того, что меня целовали. В губы, в щеки, в шею, в нос, в лоб…
— В лоб только покойников целуют, — проворчала я, разлепляя веки.