Византийская ночь
Шрифт:
– Вот глупенький, как ежик!
– шмыгнула носом Щука.
– Гот бестолковый, - добавила Молчана.
Вновь закипела схватка. Мальчики безуспешно пытались завладеть горой. Только раз Мечиславу пришлось снова бороться всерьез. Вторяк и Храбр, нарушив правила, бросились на князя горы с двух сторон. Но даже перед таким натиском тот устоял. Соперники стукнулись лбами и полетели на Идария.
– Смотрите куда падаете!
– выкрикнул сын кузнеца. Он увернулся, однако сорвался по льду вниз. Подвели накатанные сапоги.
– Не разбуди ящериц!
– крикнул ему вдогонку Мечислав.
Келагасту тоже не повезло.
Девочки ликовали. Лишь немногие из них сопереживали проигравшим детям.
– Ах!
– неожиданно сентиментально вздохнула Щука.
Мечислав опять побеждал. Он устал. Взмок. Но его соперники потеряли рвение. Навалившись еще раз, мальчики могли опрокинуть князя горы. Им недоставало лишь духа. Они почти сдались, почти признали себя побежденными, хотя и не желали этого проявлять.
– Он снова все одолел!
– пролепетала курносая малышка.
Несколько удачных движений и Мечислав расправился с оставшимися противниками. В их числе вниз на спине покатился Амвросий. Поняв, что сопротивление сломлено князь горы закричал:
– Конец игре!
– Кто тут волков не боится?
– ответил ему стражник сидевший у ворот.
– Собирайтесь домой! Я за вас не в ответе. Вон зверины выть начали. Светило свое чуют.
Звезды на небе еще небыли различимы. Солнце соседствовало с луной. Ночь приближалась с зимней быстротой. Свет уходил на запад, чтобы вновь вернуться с востока. Грачи группой поднялись со стены, раскрыв черные крылья.
«Какой удивительный день», - подумал маленький римлянин. Снег за пазухой щипал ему кожу. Мальчик лежал, раскинув руки. Он смотрел ввысь.
– Ничего, - говорил ему Идарий, - завтра мы слепим снеговиков и станем бросать в них дротики. Вот тогда поглядим кто из нас лучший! Вот тогда я ему покажу! Разве он умеет так попадать в цель? Отец у него бывалый воин, но он дружинник. Он дерется не дротиками, а мечем и копьем. Разве он может научить сына хорошо метать дротики? Из лука стрелять и подавно не научит.
Слова друга терялись в пустоте мыслей. Казалось, голос небесного божества говорил сейчас с уставшим мальчиком, распростершимся на снегу. Этот голос закрывал речи друга, лишал их звучания. Что же хотел сказать Хорс [64] ? Может быть, он спрашивал, чему малыш научился сегодня? Может быть, сам хотел чему-то научить? Речь божества не имела слов, не имела голоса. В ней было только дыхание.
Идарий продолжал досадовать на победителя.
«Так вот как говорят боги», - подумалось Амвросию. Он понял, что его старый бог - Иисус, знакомый с первых шагов в жизни, никогда не разговаривал с ним. Он только молча выслушивал молитвы людей, каждый раз поступая по-своему. Просьбы смертных не интересовали его. «Чтобы господь услышал тебя, должно хоть иногда молиться в церкви на коленях перед алтарем», - не раз говорили фракийские пастухи. Теперь Амвросий понимал, что богам новой земли не нужно подобных жертв. Небесное божество слышало его и говорило с ним. Может быть, оно помогло ему обрести свободу?
64
Хорс - древнее таинственное божество славян, воплощенное в солнечном круге.
Дети потянулись к воротам. Голоса некоторых уже доносились издали. Наступал вечерний мороз. Воздух становился прохладней. Начинал острее покалывать кожу.
– Идем! Хватит лежать!
– пробудил Амвросия резкий призыв друга.
– Смотри, рукавицу потеряешь. Вон, слетела. Бери.
– Э-ге-гей!
– закричал им Мечислав.
– Если вас съедят волки, то мне некого будет завтра побеждать! Других соперников у меня нет!
«Хвалит он нас что ли?» - предположил маленький римлянин. Эта мысль на мгновение вернула его в реальность. Он механически натянул протянутую рукавицу. Стряхнул снег. «Наверное, ты счастлив», - незаметно шепнула ему мысль. Новый мир приносил новые радости, с лихвой вознаграждая за все прежние страхи. Рабы с того берега Дуная не зря стремились сюда, хотя не всегда тут жилось спокойно и сыто.
– Волки вас съедят!
– ехидно напомнил им угрозу приятеля Келагаст.
– Это мы посмотрим, кто кого съест!
– ответил ему сын кузнеца. Добавил тихонько: - Вот ведь глупый подлиза.
Друзья последними возвращались домой.
– Ладислава хороша! И как смеется игриво, словно уже девушка. Красавица будет, вспомни мое слово, - как взрослый заговорил Идарий.
– Кто?
– удивился маленький римлянин.
– Вот тебе, брат, я этого точно никогда не скажу!
– засмеялся Идарий.
Не с того не сего вновь подняли лай собаки.
«Мы римляне произошли от волков. Или от волчицы? Кажется так, говорил вчера Валент? Точно! Нам волков бояться нечего. Они - наш родовой зверь» - почему-то решил про себя Амвросий. От этой мысли его настроение сделалось еще более приподнятым.
17
Магистр Фракии жестом приказал рабу подать питья и закуски. Повинуясь господину, слуга поставил на стол полные белого вина глиняные чаши и серебряный кубок, принес блюдо, заполненное сушеными фруктами. Магистр отпустил раба движением руки. Приказал:
– Мне нужен Сатур. Позови его сюда.
Раб почтительно поклонился и вышел, не поднимая глаз. Только два человека остались в комнате, сидя за столом у очага.
– Есть новости с того берега, Феодот?
– спросил магистра развалившийся рядом крепкий варвар с широким плоским лицом, заросшим черно-рыжей щетиной.
– Есть, - лениво растягивая слова, ответил магистр.
– Есть, Фритигерн. Есть. Их то мы и ждем.
– Хм!
– произнес варвар. С безразличием засунул в пасть горсть сухих слив.
– Трибуна ты не позовешь?
– Нет, - все также лениво протянул Феодот, поднимая полный до краев кубок.
Магистр провел на границе больше трех недель. По приказу цезаря Тиверия он изучал и без того известное состояние расположенных там войск. Почти все соединения представляли печальное зрелище. Оружие было старым. Его недоставало. Воины забыли свое ремесло: из десяти дротиков только два попадали в цель. Но хуже было то, что солдаты-поселенцы не желали идти в бой. Денег, чтобы поднять их дух у магистра имелось немного. К тому же он хотел кое-что приберечь и для себя.